Труд похоти

Жаркий день одного человека на работе.…

🕑 15 минут минут Прямой секс Истории

Я почувствовал облегчение, когда взвалил последние два бревна на голое плечо. Пустая платформа пикапа была чем-то, о чем я мечтал несколько часов. Мои ноги двинулись по узкой вымощенной камнем дорожке на автопилоте, повторяя мои шаги, как будто в четырехсотый раз.

Тропинка вела в обширный красивый сад, который тянулся к дому, извиваясь между сочными лужайками и безупречными клумбами. Я чувствовал себя виноватым, когда шел по дорожке в своих грязных ботинках. Стопка бревен под великолепным новым садовым навесом была желанным зрелищем, и мои ноги прыгали по ступеням. Бросив эти последние куски в кучу, я получил возможность вздохнуть и глубоко вдохнуть.

Мои руки и руки вытряхнули часы работы, и мой нос сморщился от свежей краски, пронизывающей воздух. Вздохнув, я выгнула спину, мои руки закатились в суставы, плечи растянулись. Я повернулся лицом к внушительному известняковому дому, возвышавшемуся над садом. Движение за гигантскими стеклянными дверями внутреннего дворика привлекло мой взгляд.

Когда я щурился от солнца, чтобы заглянуть в окно, обе двери легко открылись. На открытом пространстве стояла Ольга, хозяйка дома. Я часто задавался вопросом, как одинокая женщина в ней, которая никогда не просыпалась раньше 10 утра, могла позволить себе всю эту роскошь, но я не собирался подвергать сомнению это. Вытерев лоб и притворившись, что не смотрю так открыто, я отвернулся, хотя она не делала таких усилий.

Скользя на солнечный свет, ее тонкие, бледные руки были высоко подняты над аккуратной стрижкой коротких темных волос; с оттенком апельсина. Ее взгляд был устремлен в мою сторону, она скользнула во внутренний дворик, ее телосложение танцовщицы придавало гибкость каждому шагу, как будто она шла под музыку. Ольга величаво вертелась на месте, лицо скривилось в красивой, сияющей улыбке. Мои глаза проследили за ее гладкими, гибкими ногами, от босой остроконечной ноги, которую она повернула, до шали, которую она носила вместо импровизированной юбки.

Ее подтянутая, гладкая фигура и каждый изгиб были выставлены на обозрение благодаря красному топу от бикини, который так плотно облегал ее тело. Как я завидовал этому бикини. Она изящно помахала мне.

Моя рука ответила взаимностью, и я позвал ее: «Доброе утро, мисс…!». Ольга сразу оборвала меня своими музыкальными восточно-европейскими тонами. «Ольга! Сколько раз я должен просить тебя называть меня Ольгой?» Я поднял руки, защищаясь, чтобы извиниться, и сад зазвенел от ее хихиканья. «И тебе доброе утро!». С этими словами она развернулась и прокралась в дом, гипнотизируя меня своими отвисшими бедрами.

Последний взгляд в мою сторону, затем взмах, и она исчезла внутри. Мой язык облизал губы, образ ее фигуры запечатлелся в моем мозгу. «Она ведет себя как беззаботный подросток. Просто быть рядом с ней дает заряд энергии».

Глядя на кучу дров позади меня, я вздохнул. «Думаю, мне не помешала бы часть энергии Ольги». Я выпрямилась и пожаловалась, тыльной стороной ладони размазывая пот по лбу. Мой молоток и гвозди лежали в куче мусора. Я проклинала палящее солнце надо мной, обжигающее мою загорелую кожу.

Поддерживающий пост в тени дал мне момент прохладного расслабления. С тех пор как Ольга ушла, в доме не было никакого движения, но я знал, что она будет дома. В доме будет прохладно, с работающим кондиционером и, без сомнения, с холодильником, полным прохладных, утоляющих жажду тоников. В горле пересохло, когда я сглотнула.

Это была вся мотивация, которая мне была нужна, чтобы отправиться в убежище. Войти внутрь было облегчением. Стена прохладного воздуха поцеловала мою пульсирующую кожу, и у меня тут же пошли мурашки по коже, волосы встали дыбом. Я воспользовался моментом, откинув голову и закрыв глаза, просто наслаждаясь приятным уколом, который заставил меня дрожать всем телом. Кухня примыкала рядом, но просто налить себе стакан воды показалось грубым.

Я постучал костяшками пальцев по стеклу, надеясь, что меня услышат. "Ольга?" Я спросил пустую комнату, но ответа не последовало. «Я должен хотя бы спросить ее, прежде чем я просто угощаюсь», — подумал я, снимая грязные ботинки на террасе и шагая внутрь, мои носки тихо шлепали по толстому ковру. Кухня была безупречной, блестящей и пустой. Я прошел в гостиную; легко в четыре раза больше моего собственного и обставленного мягким кремом.

Деревянный пол был иногда украшен толстым ворсистым ковром. Мое дыхание остановилось, когда я прислушался к Ольге, ноги вели меня через безмолвный дом пустых комнат. — Может быть, она наверху. Я мог позвать ее с нижней ступеньки лестницы». Уже собираясь повернуть назад, что-то в конце зала бросилось мне в глаза: на полу брошенная шаль Ольги.

Пройдя вперед, я заметил в дверном проеме ее топ от бикини. Мои шаги замедлились, но я не мог убедить себя перестать приближаться к открытой двери. — Я не должен туда идти. Может быть, она раздета. Может быть, она… Что, если она думает, что я слежу?'.

Мои ноги не слушались. Они подвели меня ближе, прижимая к противоположной стене так, что я медленно заглянул в комнату. На пороге лежали выброшенные Ольги плавки от бикини.

«Я определенно не должен этого делать», — сказал я себе, обогнув дверь и заглянув внутрь. Приличный человек постучал бы, но мой разум не принадлежал мне. Я уже осматривал комнату. Тут я услышал долгий, глубокий женский стон. Мое тело напряглось, и мой член последовал его примеру.

Голод, вызванный этим звуком, был невыносим. Мои мускулы напряглись, руки сжались в кулаки, челюсти сжались, зубы стиснулись. Этот полный удовольствия стон щелкнул во мне переключателем. На пороге, в двух шагах от меня, спиной к двери, стояла Ольга. Ее стройные кремовые ноги были элегантно перекинуты через подлокотники кресла, в котором она полулежала.

Ее волосы едва выбивались из-под спинки, когда она рухнула на свое место, почти полностью скрытая от глаз. Комнату наполнил еще один стон, уже более настойчивый. Мои пальцы ног вцепились в ковер, а пальцы согнулись, решив схватить… что-то. Ее рука упала на стул, сжимая маленькую книжку в кожаном переплете, мое сердцебиение участилось, когда я начал. «Она читает», — подумал я, прежде чем заметил ручку, крепко прижатую к книге большим пальцем.

— Нет, она пишет… Дневник? Я мог только разобрать написанные от руки слова, нацарапанные синими чернилами на простой дорогой бумаге. Ее рука вернулась за стул. Стоны Ольги сменились вздохами, прежде чем царапанье пера по бумаге заполнило комнату. Вскоре царапанье умолкло, сменившись хриплым ревом потребности и единственным скулящим словом: мое имя. «Должно быть, я что-то слышу», — подумал я, когда дневник упал на пол рядом со стулом; потом я услышал это снова.

Глубокий, стаккато вдох, подпитывающий еще один стон удовольствия, кульминацией которого стало мое имя, сорвавшееся с ее измученных губ. Я опустилась на колени и заглянула в дневник на полу. Он лежал открытым на старой пластинке.

Почерк начинался аккуратно, но становился все более торопливым, все удлиняясь и удлиняясь по мере того, как он был прочерчен по странице. У меня перехватило дыхание, когда я увидела свое имя и, продолжая строчку, я молча читала про себя, пока Ольга еще раз хрипло простонала мое имя. '… он снова здесь, сегодня.

Я целый час наблюдал за ним через окно наверху, засунув руку между бедер. Глядя на то, как он потеет и напрягается, как напрягаются его мышцы, когда он с легкостью размахивает молотом, у меня течет кровь…». Ольга ерзала рядом со мной в кресле, скользя глубже в сиденье со счастливым, рокочущим бормотанием, которое привлекло мое внимание. Я услышал, как воздух вырвался из ее открытого рта вслед за прикосновением ее руки к плоти.

Должно быть, она действительно промокла, я отчетливо слышал, как она трется. Каждый стон и крик направлялись прямо в мою пульсирующую длину. Тем не менее мое внимание привлек дневник передо мной. «… Мне снится, что он входит и находит меня; того, что он поймал меня; его осуждающего взгляда; о том, что он взял меня, сделал меня своей гребаной шлюхой…» Надпись умолкла и оборвалась, а затем закончилась еще одной начертанной строкой. «Бля, я снова хочу кончить?! Я для него гребаная грязная шлюха».

Мои волосы закололись, как будто встали дыбом, прежде чем я почувствовала внезапную боль в коже головы, словно ногти впились в меня. Потом я понял свою ошибку. Моя голова резко повернулась, когда рука Ольги отдернула мои волосы, и она с криком вскочила со стула, схватившись за руки, чтобы прикрыть свое достоинство. "Что ты делаешь?!" воскликнула она. Я молча стоял, глядя на нее с открытым ртом.

Она тяжело дышала и корчилась под моим взглядом, впервые отводя взгляд от меня, ее взгляд упал на пол, скрывая румянец на ее щеках. «Ольга, прости, я…» Я вышла из комнаты, спрятавшись за стеной, кожа покалывала от адреналина. Схватившись за грудь, я тихо выругался, прежде чем понял, что только что прочитал.

«… Мне снится, что он входит и находит меня; того, что он поймал меня; его осуждающего взгляда; о том, что он взял меня, сделал своей гребаной шлюхой…». Ее слова медленно доходили до меня. Я поймал ее. Я был здесь.

«… Я для него грязная гребаная шлюха». Я повернулась, шагая обратно в комнату. Я бросился вперед, ее невысказанные слова высвободили зверя внутри меня. Ее рука вызывающе дернулась, резко коснувшись моей щеки, ногти впились в мою кожу. Моя голова дернулась в сторону, комната эхом разнеслась от звука ее пощечины и моего первобытного рычания.

Мои руки схватили ее за задницу и крепко втянули ее губы в мои. Острые ногти вонзились в мои обнаженные плечи, потом в кожу головы, вздымались на моих волосах и прерывали поцелуй. Громкий звук грубого удара по ее заду вознаградил ее, заставив ее колени подогнуться. Мои руки взяли ее на себя и швырнули боком на стул. У нее было испуганное и отчаянное выражение лица, она смотрела на меня с ног до головы, когда я подкрадывался ближе.

Она попыталась подняться, но от толчка быстро упала. Мой ремень со свистом вырвался из шорт, и я вырвал контроль над ее запястьями. Она оттолкнулась, но мои ноги раздвинули ее ноги, свисающие с подлокотников. Я жадно смотрел на прекрасные, розовые лепестки ее нетронутой, пульсирующей киски, представленной передо мной; язык скользит по моим губам. Ольга дернулась, борясь с кожаным ремнем, стягивающим ее запястья, туго натягивалась, пока она не вскрикнула.

Ее щеки горели красным; ее глаза были жалобными, когда она увидела мое восхищение состоянием ее мокрого секса. Ольга наблюдала, как мои ногти царапают мягкую кожу внутренней стороны ее бедра, стоны льются каскадом из ее рта, когда я касаюсь ее раздутых складок. Меня ждал восхитительный поток влаги, стекающий с ее набухшего, обжигающего полового члена.

«Ты мокрая для меня, моя маленькая шлюха», мой тон был низким, почти мурлыкающим, когда я поглаживал ее влажную складку к ее выступающему клитору. Ее затяжное шипение сопровождало мой влажный палец, легко скользящий по нежной коже ее ноющей пуговицы, теперь ее бедра вращались. «Ты знаешь, что хочешь этого, Шлюха». Ее запах наполнял мои ноздри. Я чувствовал прыщи на ее коже.

Дыхание Ольги было резким и прерывистым, ее тело извивалось вопреки ей. Победоносно, мои губы изогнулись в ухмылке, и я опустился на колени у ее ног. Ее взгляд был напряженным; голодный даже. Я крепко сжал ее бедра обеими руками, прижимая ее к себе.

Мои губы и язык ползли вверх по внутренней стороне ее ног, следуя за струйками ее сока обратно к самым краям ее опухших, сочных губ. Ее таз повернулся в ответ, молча жаждая отдыха, руки все еще боролись с ее оковами. Я схватил дневник и открыл его на ее дерзкой красивой груди.

Ее брови опустились в замешательстве, прежде чем я злобно укусил ее бедро. Ольга визжала и хныкала, ее глаза горели похотью. "Читать." Я плюнул на ее пульсирующие губы. Ее голова резко откинулась назад, она хныкала, ее тело сотрясали судороги, руки хватались за ее оковы, прежде чем начать.

"Я люблю…" Ее акцент был нежным и мелодичным. Ее набухшие губы прошлись моим языком, она тут же запнулась и застонала, ее ноги дрожали. Она заскулила, надувшись на меня между своих бедер, когда мой язык остановился.

«Читай, Оля.». Мышцы дергались от желания, она изо всех сил пыталась сосредоточиться на странице перед собой. Я снова проскользнул через ее губы, танцуя на ее клиторе, пока она читала, уверенно, вслух. "… Я люблю смотреть, как работают его руки.

Хотела бы я быть не так далеко. Я мечтаю о том, что эти большие, мужские руки могут сделать со мной…" Она замолчала, бросив на меня самый красивый умоляющий взгляд. Я когда-либо видел ее пылающие щеки. Ее взгляд метнулся к моим рукам, сжимающим ее ноги, и снова к ее губам, покрытым блестящей эмалью.

Она смотрела, как моя ладонь твердо треснула по ее бедру, трясясь от удара. "Читать!". "Мне стыдно…". Я нырнул, и она заикалась, потрясенная, когда я сунул два пальца в ее открытый рот.

Губы старательно смыкались вокруг меня, язык Ольги жадно кружил вокруг зажатых в зубах толстых пальцев. «Ты моя маленькая чертова шлюха, Ольга», — прошептал я в дюйме от ее лица, ее огромные зрачки смотрели в ответ. Влажные пальцы соскользнули с ее губ, скользя по ее щеке. «Теперь читай.». Горло Ольги пересохло, когда она сглотнула и кивнула.

Она изучала мои пальцы, пока я вводил их внутрь ее бедер. Щекотка по краю губ и взлохмаченные волосы заставили Ольгу сосредоточиться. «Читай, Шлюха». Ее горло издало гортанный стон, ее бедра извивались в поисках моих пальцев. Они медленно скользнули через ее узкий, влажный вход, пока она сонно моргала, глядя на страницу.

«Я хочу, чтобы эти руки владели мной. Я хочу, чтобы эти руки взяли меня». Спина Ольги выгнулась, принимая постоянное вторжение моих пальцев, ее голос прерывался, когда она послушно читала вслух. «Я хочу, чтобы его руки были на мне, сжимали, шлепали, щипали. Я хочу, чтобы они были внутри меня.

Я хочу, чтобы он…». Она снова остановилась, ее щеки покраснели от стыда, и я наказал ее. Мои пальцы отдернулись, оставив ее пустой.

С отчаянным рыданием она брыкалась в воздухе, ее бедра двигались сильнее. Комната отозвалась эхом от треска моей ладони по ее опухшей щели, и ее крик соответствовал этому звуку. "О, черт возьми, да, снова!" она извивалась и металась, ее умоляющее лицо заставляло меня пульсировать. «Читай, грязная шлюха». - Я… я хочу… я хочу, чтобы он меня задушил! она выдавила последнюю строчку, завизжав, когда я угостил ее еще одним обжигающим ударом по ее члену.

Ее желание было удовлетворено. Мои пальцы сжали ее горло, когда она снова приветствовала других внутри себя, задушив крик: «Трахни меня, да!». "Ольга…!" Мой тон сразу же перевел ее взгляд с потолка на книгу, каждый ее мускул дрожал под внезапным, пропитывающим напором моих пальцев. Голос у нее был напряженный, но она выстояла.

«Я хочу, чтобы его руки были на мне, трахали меня, чтобы я могла начисто сосать его пальцы, чтобы я могла искупаться… Искупать его руки своим языком». Вглядываясь в книгу, я посмотрел в ее жалобные глаза и усмехнулся, крепче сжимая ее тонкую шею, чтобы выдавить из ее легких вздох. «Ты хочешь высосать свою влагу из моих пальцев, не так ли, Ольга?».

Она кивнула, наблюдая, как они безжалостно входят в нее и выходят из нее, ее зубы терзают бедную красную губу. "Знаете ли вы, что это значит?". Она покачала головой и заговорила только тогда, когда мое лицо оказалось в дюйме от ее собственного. "Н… Нет, сэр…". — Она уже зовет меня сэр.

Черт, я люблю эту девушку». Мои губы щекотали ее мочку уха, пока я смотрел, как ее грудь вздымается с каждым рваным вздохом, ее груди трясутся. Она вибрировала в моей руке, дергаясь и дрожа от подавленной потребности. Медленно, чтобы каждое слово могло проникнуть внутрь, я прошептал ей на ухо.

«Когда я дам тебе разрешение, ты кончишь мне на пальцы, как грязная, грязная, маленькая шлюха, которой ты и являешься, Ольга. Ты собираешься доказать, какая ты маленькая шлюха для меня, когда будешь чистить мои пальцы., не так ли?». Она начала кивать, потом издала сдавленный крик и прохрипела в ответ. "Д-д-да… С-сэр".

Через несколько секунд тишины она захныкала. «П-п-пожалуйста, С-сэр…!». "Кончай, Оля.".

Она взлетела в воздух, книга упала на пол, а ее спина выгнулась. Кульминация пронзила ее за мгновение до того, как вой сорвался с ее губ и стряхнул пыль со стен. Снова и снова она выкрикивала, дергаясь и брыкаясь в моей хватке. Комната наполнилась звуками ее влажного секса, брызнувшего влагой от нападения моих пальцев, пока она, наконец, не рухнула, истощенная. Ослабив мои мокрые пальцы от ее конвульсивного влагалища, моя рука схватила ее волосы, и эти влажные пальцы были скормлены ее ждущим, открытым губам.

Я восхищался, когда она красиво высасывала сливочные остатки из моих пальцев, ее язык ловил каждую каплю, ее тело все еще дергалось подо мной. Я знал, что нас ждет серьезное развлечение..

Похожие истории