Лев и волк

Можно читать как отдельную историю или как часть набора, который начинается с «Сюрприза Сары».…

🕑 24 минут минут Первый раз Истории

Догорающие угли лета отдали свой последний свет, и их сменил сентябрьский туман, который окрасил пейзаж слоем инея. Может быть, возвращение в школу, к нормальной жизни было бы моим спасением. Это были мысли, которые пришли, сформировались и затем исчезли, как голубые струйки дыхания, вырывающиеся из моих губ в холодном осеннем воздухе, когда я увидел огни приближающегося школьного автобуса.

Чувство вины, однако, — жестокий спутник, и даже когда я ехал в школу, я не мог сдержать видения того, что случилось с моими двоюродным братом и тетей несколькими неделями ранее. Тем не менее, несмотря на все мои приключения, я все еще был всего лишь застенчивой, неуклюжей, физически незрелой шестнадцатилетней девственницей. Больше всего на свете я надеялся, что возвращение в школу избавит меня от излишеств мастурбации, которые стали такой чумой, и от запретных чувств, которые я начал развивать. Просматривая качающиеся головы в поисках свободного места, пока я спускался по автобусу, я заметил обычные лица; некоторые улыбались, некоторые смотрели враждебно, но большинство было совершенно безразлично ко мне, потерявшись в своих мирках.

Мои лучшие друзья, Марти и Роб, уже сели вместе, так что другого выхода не было. И из свободных мест, которые остались, никто из одиноких пассажиров не выглядел очень привлекательным. Затем, ближе к задней части автобуса, я с облегчением заметил пустое место, но когда я приблизился, в поле зрения появилась голова с медными волосами. Низко на сиденье сидела крохотная фигурка самой сорванцовой, чокнутой и книголюбивой девочки в школе.

Для своих учителей она была Элизабет, для друзей и врагов она была известна как Триббл, но для меня она была просто Бет. Она была сложной, странной, загадочной и забавной; она также была моей подругой чуть более шестнадцати лет. Глядя на меня из-за маленьких очков в проволочной оправе, Бет высунула язык и помахала им передо мной. «Чего ты хочешь? Ты не сидишь рядом со мной».

– усмехнулась она. — Продолжай, Бет. — взмолилась я, прекрасно понимая, что она шутит и скоро смягчится. «О, хорошо.

Но не разговаривай со мной. Я хочу прочитать свою книгу». — ответила она, начиная улыбаться.

Бет снова перевела взгляд на книгу, которую читала, и подтянула колени к подбородку, но еще до того, как автобус отъехал, мы уже вели глубокую беседу, догоняя друг друга о событиях летних каникул. Конечно, я не мог рассказать даже Бет о своих самых тайных и постыдных подвигах, но мы провели двадцать минут пути в школу, болтая с ветерком и смеясь друг над другом. Разговаривать с Бет всегда было легко; не было никакого напряжения, никаких игр разума.

Оглядываясь назад, я понимаю, что это произошло потому, что до этого я всегда считал ее почти асексуальной. Я мог видеть в ней только друга, хотя однажды, лет десять назад, я пытался ее поцеловать и получил за это пощечину. Наша дружба существовала столько, сколько я себя помню, и даже сейчас, когда я вспоминаю свое детство, я вижу Бет со мной, лазающей по деревьям, разбивающей лагеря и пытающейся накормить меня пирогами из грязи.

Заглянув за медные волосы, низко ниспадающие на ее естественный цвет лица, и очки, за которыми она так часто пряталась, вам посчастливится мельком увидеть бледно-серые глаза, одновременно загадочные и чарующие. Для многих ее крошечное тело, стоящее примерно, делало ее почти невидимой. Тем не менее, она была очень рада тому, что большую часть времени оставалась незамеченной, особенно потому, что в последние годы она была в центре внимания хулиганов, которые называли ее «лесбиянкой». Я никогда не обсуждал с ней это, но было ясно, как ей было больно.

Была ли она лесбиянкой или нет, для меня не имело большого значения. По мере того, как пролетали дни и недели, я все больше приближался к легкой компании Бет. Мы не только ездили вместе на автобусе по утрам, но теперь еще чаще, чем когда-либо, сидели вместе на уроках, которые делили. Это был холодный день в начале ноября, когда в моих чувствах к этой застенчивой девушке, которую я знал так давно, произошла отчетливая перемена. Как обычно, мы вместе заняли свои места в конце класса и ждали начала урока географии.

«Я бы хотела, чтобы Джексон поторопился и начал этот урок», — сказала Бет, заложив руки за голову и немного откинувшись на спинку стула, выпячивая грудь. Сейчас я впервые действительно заметил ее сексуальность. Груди у нее были не большие, но круглые, упругие и дерзкие.

Удивленный моментом, я проследил очертания Бет вниз от ее белой рубашки, ниже ее талии, до точки, где ее фиолетовая юбка заканчивалась чуть выше колен. Я еще не мог разглядеть большую часть ее ног, спрятанных под столом, но когда Бет откинулась на спинку стула чуть дальше и швырнула ручку на пол, у меня появилась возможность. — Не волнуйся, я достану, — быстро сказал я. Прежде чем Бет успела ответить, я оказался под столом на четвереньках в поисках ее ручки, а она еще сильнее откинулась на спинку стула, позволяя своим ногам раздвигаться и закрываться одновременно. Пока я шарил вокруг, я обнаружил, что смотрю на потертые черные туфли Бет, скрывающие сероватые белые носки до колен.

С бьющимся в предвкушении сердцем я проследил путь вверх, за ее колени и вдоль ее гладкой внутренней поверхности бедер, пока, наконец, не появилась пара милых белых хлопчатобумажных трусиков, туго натянутых на ее выпуклой вульве. Между очевидными очертаниями ее половых губ образовалась влажная складка, которая была отчетливо видна. "Давай.

Что ты там делаешь?" — закричала Бет, постукивая меня носком ноги. Я вскочил на ноги так быстро, как только мог, в надежде, что Бет не поймет, что я делал под столом, но пока я это делал, я не заметил, что мой пенис уже встал в штанах. До сих пор не знаю, что Бет заметила первым: покраснение моего лица, тяжелое дыхание или выросшую у нее подергивающуюся выпуклость. Что я знаю точно, так это то, что вскоре она посмотрела на мою напрягающуюся молнию, и наблюдение за тем, как она наблюдает за мной, довело меня до сильного оргазма, от которого мой пенис забился в конвульсиях эякуляции.

Поняла она или нет, что я только что залил свои трусы горячим, липким месивом, я не уверен. «Ты в порядке? Ты выглядишь сексуально». — спросила Бет. "Да, я в порядке." — коротко ответил я, торопясь сесть и прикрыть быстро разрастающееся влажное пятно, появившееся на моих брюках. К счастью, учебный день подходил к концу, так что мне не пришлось долго скрывать свое смущение и дискомфорт.

Впервые в тот вечер дома я начал думать о Бет с похотливым, сексуальным выражением, которое вышло из-под контроля. В тот момент я знал, что хочу ее больше всего на свете, так как снова и снова я представлял себе вид из-под ее юбки и представлял, каково было бы стянуть ее трусики в сторону и увидеть, к чему я стремился. Ноябрь того года закончился глубоким снежным покровом, из-за которого школа закрылась на три дня, к моему большому удовольствию. Рано утром в дверь моей спальни постучали. "Бет здесь, чтобы увидеть вас.

Может ли она войти," позвала моя мать. «Уррр, подождите минутку», - крикнул я в ответ, натягивая одеяло под подбородок и прикрывая яростные движения моей руки, скользящие вверх и вниз по стволу моего вот-вот лопнувшего пениса. «Хорошо, заходи». Закутавшись в шапку, пальто, шарф и перчатки, Бет неторопливо вошла и легла на край моей кровати, как раз в тот момент, когда я выпустил несколько сливочных струй спермы под одеяло. Мое сердце колотилось, когда я смотрел в глаза Бет и пытался замедлить дыхание настолько, чтобы поговорить с ней.

«Ты снова весь покраснел. Ты уверен, что не болен, или что-то в этом роде? - обеспокоенно спросила Бет. - Уррр, кажется, у меня насморк, - ответил я. Через некоторое время Бет рассказала мне причину своего визита. несколько лет она безуспешно пыталась попасть в школьный оркестр на рождественский концерт.

Мы с Бет были увлеченными музыкантами, хотя и среднего уровня. Она играла на скрипке и кларнете, а я играл на фортепиано, гитаре и кларнет. «Почему бы нам вместе не попробовать два бесплатных места для игры на кларнете?» — настаивала она.

«Нет, я недостаточно хороша для оркестра, да и не особо заинтересована», — ответила я. затем Бет заметила, что если мы будем проводить большую часть вечеров, тренируясь вместе в течение следующих нескольких недель, мы оба будем достаточно хороши, чтобы получить место. Одной мысли о том, чтобы проводить вечера с Бет, было достаточно, чтобы оживить мою ослабевающую эрекцию.

«Хорошо, может быть, мы могли бы — сказал я, пытаясь скрыть свою готовность. Казалось, потребовался целый век, чтобы наступил следующий понедельник, и наступит вечер. Бет договорилась с родителями, что мы оба будем ходить сразу к ней домой после школы три дня в неделю. Там мы садились, чтобы попрактиковаться на кларнете пару часов.

И так получилось, что в понедельник вечером в начале декабря я сидел на кровати Бет, пока она шла в ванную, чтобы переодеться в школьную форму. Поднеся кларнет к губам, я осмотрел ее комнату, пока мой взгляд не остановился на большом зеркале в полный рост, прикрепленном к стене передо мной. Это не регистрировалось секунду или две, но потом я начал осознавать, что в зеркале я мог видеть через широко открытую дверь спальни позади, где я сидел, и через приоткрытую дверь ванной через лестничную площадку. В ванной было отчетливо видно еще одно зеркало в полный рост, в котором Бет начала раздеваться. Я не мог разглядеть ни одной реальной детали ее тела, но нарастающее возбуждение было невероятным, когда я смотрел, как она расстегивает рубашку и снимает ее, а затем расстегивает пурпурную юбку и позволяет ей соскользнуть на пол.

Освободившись от школьной формы, она потянулась за спину и ловко выскользнула из своего маленького серого спортивного лифчика, который отбросила в сторону. Затем она скользнула руками по бокам, поймав пояс своих трусиков и позволив всему телу наклониться вперед, когда она толкнула их на пол. В этот момент я думаю, что она, должно быть, осознала, что дверь в ванную открыта, поскольку последнее, что я видел, это то, что она захлопнулась. Через несколько минут Бет, уже одетая в свободную футболку и джинсы, села рядом со мной на кровать, и мы начали нашу тренировку.

Но быстро растущая выпуклость на моих брюках делала концентрацию невозможной. "Можно я воспользуюсь твоим туалетом, Бет?" — сказал я, составляя план. «Конечно, это прямо через лестничную площадку, в ванной», — ответила Бет, ничего не подозревая о моих мотивах.

Закрыв за собой дверь ванной и заперев ее, я как можно быстрее расстегнул молнию на ширинке и вынул свой полностью эрегированный пенис. Крепко сжимая его, я посмотрел вниз и увидел прозрачную жидкость, стекающую с его кончика. Отдышавшись и пытаясь сдержать эякуляцию, я жадно оглядела комнату в надежде найти грязные трусики Бет. В углу стояла корзина для белья, от которой мое сердце екнуло, когда я ее увидел.

Вскоре я подняла крышку корзины и увидела чудесное зрелище: лифчик Бет и серые трусики с розовыми краями были смяты и лежали поверх другого белья. Я осторожно схватился за пояс ее трусиков и поднял их к своему лицу, растянув ластовицу, чтобы рассмотреть скользкие соки, которые ее пропитали. С ее сладким ароматом, проникающим в мои ноздри, я уткнулся лицом во все еще теплый материал и позволил своему языку скользнуть по ее влажным половым выделениям.

Это было прекрасно. И пока я втягивал его, поток за потоком спермы вырывался из меня и покрывал лифчик и юбку Бет. Два дня спустя я снова был у Бет, и, пока мы сидели на ее кровати, планируя нашу игру на кларнете, я продолжал надеяться, что вскоре она переоденется, и у меня снова будет шанс попробовать ее самые интимные выделения.

Ничего особенного не произошло, пока примерно через час практики Бет не рухнула обратно на кровать. «Я так устал. Я больше не могу сегодня играть. Могу я просто послушать тебя?» она сказала. — Ладно, лень.

Я ответил. Бет легла на спину, согнув колени над краем кровати так, что ее ноги болтались, и в то же время вытянула руки над головой, пока я играл. Закончив музыкальное произведение, я повернулся к ней и спросил: «Что вы думаете об этом?». Ответа не последовало. Именно тогда я понял, что глаза Бет плотно закрыты; она крепко спала, без сомнения, ее голова была в каком-то далеком сне.

Внезапно возникло желание поднять ее юбку и увидеть то, что я желал, но опасность всего этого пронеслась в моем мозгу и заколотила мое сердце, как убегающий паровоз. Немного дерзнув, я толкнул ее, но от нее не исходило ни движения, ни звука. Пройдя немного дальше, я схватил ее за руку и легонько встряхнул, но, кроме легкого учащения дыхания, никакой реакции не последовало. Не сводя глаз с лица Бет, я осторожно потянулся к краю ее юбки и, найдя его, начал стягивать его к ее талии, пока не показалась гладкая кожа ее бедер.

Я знал, что еще несколько дюймов, и я смогу увидеть ее трусики, поэтому я надавил. Постепенно начал появляться материал в месте, где ноги Бет сошлись вместе. На ней были серые трусики с розовыми краями, которые я мастурбировал, увидев их два дня назад. К этому времени перед ее юбки был на уровне талии, так что я подошла ближе, чтобы впитать как можно больше небесного видения. Когда я проследил глазами форму ее вздутых наружных половых губ, я заметил, что там, где материал поднялся вверх по расщелине ее влагалища, было явное влажное пятно, расползающееся из центра ее ластовицы на трусиках.

Бет слегка застонала и слегка раздвинула ноги, когда я наклонился, чтобы понюхать ее соки, но сейчас я был слишком занят, чтобы заботиться о том, проснулась она или нет. Подойдя ближе, я задался вопросом, осмелюсь ли я позволить своему языку скользнуть по ее влаге. Одна только мысль об этом так приблизила меня к оргазму, что я потерял контроль над собой. Расстегнув брюки, я наклонился над Бет, позволив моему ноющему пенису вырваться и коснуться ее трусиков.

Мастурбируя быстрыми, твердыми движениями, я смотрел на нее и надеялся, что она не проснется, но как только я достиг своего оргазма, ее сонные глаза открылись, чтобы увидеть, как я яростно дергаюсь и посылаю несколько струй спермы на ее прикрытую трусиками вульву, и пару больше из-за ее юбки. "Что делаешь?" Бет закричала от начала, когда она села. «Прости, Бет. Прости.

Я ничего не мог поделать, мне так жаль», — взмолился я. К моему крайнему изумлению, Бет не рассердилась; во всяком случае, она казалась довольной. Она подняла свою испачканную спермой юбку к глазам и начала ее рассматривать. — Все в порядке, — сказала она после короткой паузы. «Но я хочу увидеть, как ты делаешь это снова, и посмотреть, как ты кончишь на этот раз», — продолжила она.

Несмотря на усталость, я не нуждался в поощрении. Стоя перед ней, я снова начал нарастать до крещендо, дергая крайнюю плоть вперед и назад так быстро, как только мог, в то время как мои стройные бедра дергались вперед. Через несколько секунд жемчужины похоти полились из меня и расплескались по обнаженным бедрам Бет, прежде чем стечь на ее белые носки до колен.

Тяжело дыша, я рухнул на кровать и лежал, чувствуя, как мой плачущий пенис обмяк в моей руке. Бет снова упала рядом со мной, и около часа мы простояли так, почти не разговаривая друг с другом. И так продолжалось следующие пару недель. Через день я шел прямо из школы к Бет, и мы делали вид, что занимаемся игрой на кларнете в течение получаса, пока наши побуждения не нарастали до такой степени, что я открывался ей и начинал мастурбировать. С каждым разом мы становились все смелее.

К началу следующей недели Бет почувствовала себя достаточно расслабленной, чтобы показать мне свою грудь. Я уже мастурбировал, когда она села на кровать передо мной и медленно расстегнула свою белую рубашку, обнажив светло-желтый хлопковый лифчик, прикрывающий вздымающиеся бугры. "Хочешь кончить на мои сиськи?" — сказала она немного смущенным голосом.

— Ага, — выдохнула я, пытаясь сдержаться. Бет позволила своей рубашке соскользнуть с плеч, а затем потянулась за спину, чтобы расстегнуть лифчик. Не сводя глаз с маленькой бледной груди Бет, я приблизился к ней, все время увеличивая скорость мастурбации. Я посмотрел на ее крошечные, пухлые, розовые соски, а затем на ее выжидающее лицо. Продвигаясь вперед, я теперь был в состоянии погладить ее соски кончиком своего пениса, сначала ее левым, а затем ее правым.

Это было слишком. Напрягая яйца и сжимая ягодицы, я выпускал струю за порцией горячей спермы и смотрел, как она скользит вниз с ее сосков на живот. Конечно, мне нравилось каждое мгновение того, что происходило с Бет, но дни шли, у меня росло желание большего, а вместе с ним и растущее разочарование. Я хотел, чтобы Бет использовала свою руку на моем члене, я хотел, чтобы она сосала мой член, я хотел пальчиками и лизать ее влажную щель, но больше всего я хотел полного полового акта.

Бет, с другой стороны, стала неохотно идти дальше, что привело к напряжению между нами, которого никогда не было раньше. К последнему дню учебного семестра наши отношения стали очень натянутыми, и мы почти не разговаривали. Больше всего на свете я не хотел, чтобы наша дружба была испорчена, но это выглядело все более вероятным. В тот день, когда мы вместе ехали домой на автобусе, не разговаривая, я воспользовался возможностью, чтобы вручить Бет небольшой подарок, который я купил ей на Рождество.

Когда она приняла его, я заметил, что в ее глазах навернулись слезы. Она наклонилась и поцеловала меня в щеку. — Я люблю тебя, — прошептала она. — Я тоже люблю тебя, Бет, — прошептал я в ответ.

С этими словами, все еще звучащими в наших ушах, Бет оглядела школьный автобус и увидела, что сзади, где мы сидели, он был пуст, за исключением одной девочки примерно в двух рядах от нас. Бет улыбнулась мне, и, прежде чем я понял, что она имеет в виду, она расстегнула молнию на моей ширинке и начала копаться в моих боксерах правой рукой. Вскоре она взяла мой ноющий стержень и освободила его от ограничений. И вот я сидел в задней части автобуса, на котором я так много раз ездил в школу, с обнаженным пенисом в руке Бет. Она достаточно раз наблюдала за тем, как я мастурбирую, чтобы точно знать, что делать.

Нежно сжимая рукой мою выпуклую и скользкую половую головку, она медленно скользнула вниз по стволу, прежде чем крепче схватиться за основание и оттянуть мою крайнюю плоть обратно вверх. Снова и снова она делала это, наращивая скорость до неизбежного. Я эякулировал с такой силой, что мои первые струи оторвались от спинки переднего сиденья, а последние струи потекли по костяшкам сжатой руки Бет. Никто из нас не заметил, что автобус остановился, поэтому я был шокирован, когда понял, что мне нужно выйти.

Вытирая сперму с забрызганных брюк, я застегнул молнию, поцеловал Бет в щеку и направился к выходу. «Приходи завтра днем ​​на нашу последнюю тренировку на кларнете», — крикнула Бет мне вслед. «Ты тоже можешь получить еще один рождественский подарок».

— Хорошо, — крикнул я в ответ, махнув рукой. На следующее утро, бегая по тихой улице, я не мог не задуматься о том, что могла запланировать Бет. Это была суббота перед Рождеством, и я направлялся к ней домой, якобы для последней репетиции игры на кларнете перед прослушиванием школьного оркестра в тот же день.

Постучав в ее дверь, я уже чувствовал, как мое предвкушение начинает расти. Мама Бет открыла дверь и пригласила меня войти. Мы обменялись обычными любезностями, и она спросила, не хочу ли я выпить или что-нибудь поесть. «Нет, все в порядке, спасибо.

Я лучше займусь практикой», — сказал я с улыбкой. Если бы она знала, чем я занимаюсь, уверена, она бы не махнула мне рукой вверх по лестнице в комнату Бет с такой готовностью. Закрыв за собой дверь спальни Бет, я смотрел на нее, как мне казалось, целую вечность.

Это видение остается неизгладимым отпечатком в моей памяти и по сей день. Не то чтобы в ней было что-то другое, что я мог бы точно определить, но что-то изменилось. Она притянула меня к себе и обвила руками мою шею, и так начался наш первый страстный поцелуй. Ее язык кружился вокруг моего, пока я пил из нее, прежде чем прижать ее обратно к кровати. Опираясь на локти, я навис над ней и смотрел вниз на ее ждущее, запыхавшееся, сексуальное тело.

Пути назад не было. Быстрым движением я ухватился за юбку Бет и поднял ее до талии, обнажая простые белые девственные трусики, которые уже были мокрыми. Еще одним ловким движением руки я схватился за их пояс и, когда она приподняла свой зад, чтобы помочь, дернул их вниз чуть выше колен. Бет была всего на несколько дней моложе меня, и, как и я в свои шестнадцать, она была несколько физически недоразвита, так что неудивительно было увидеть крошечные пряди соломенного цвета лобковых волос на ее лобке, в то время как внешние губы ее влагалище было почти полностью гладким.

Когда ее ноги были слегка раздвинуты, я мог четко проследить линию ее разреза до ее маленького розового ануса. Приглядевшись повнимательнее, я увидел непрозрачную жидкость молочного цвета, стекающую в расщелину между ее половыми губами и начавшую сочиться. Теперь, встав перед ней на колени, моя правая рука покоится на верхней части ее левого бедра, я позволил своему большому пальцу скользнуть по ее самому интимному месту, прежде чем раздвинуть ее вульву. Затем, наклонившись, я медленно лизнул ее промежность по всей длине ее щели и остановился на ее клиторе, который я твердо обвел языком.

Я повторил это несколько раз, и с каждым движением вниз я погружался немного глубже в нее и немного назад, пока в конце концов мой язык не стал скользить и по ее анусу. Отодвигаясь немного дальше на кровати, Бет наклонилась и стянула трусики до лодыжек, позволив одной ноге выскользнуть из них. Пока она это делала, я осторожно ввел указательный палец правой руки в ее тугое, раздувающееся влагалище. Инстинктивно я знал, что она готова, когда я исследовал ее влажные морщинистые глубины, прежде чем убрать свой теперь блестящий палец и поднести его ко рту, чтобы лизнуть.

Было время. Вытянув левую руку, чтобы поддержать меня, я встал над Бет и правой рукой направил набухшую головку своего пениса между ее раздвигающимися половыми губами. По мере того, как она растягивалась, я чувствовал, как мой стержень ослабевает дюйм за дюймом, пока моя крайняя плоть не оттянулась настолько туго, насколько это возможно. Бет извивалась подо мной и даже немного вскрикнула, когда я начал мягкое покачивающее движение внутри нее, и через несколько секунд я закачал свою сперму в ее глубины. Измученный и задыхающийся, я рухнул на нее сверху, когда она посмотрела мне в глаза с выражением боли на лице, которое вскоре сменилось ободряющей улыбкой.

Когда я оторвался от нее, я посмотрел вниз и увидел, что вокруг моего члена были следы ее девственной крови, и их было гораздо больше на ее верхней части, внутренней стороне бедер и вокруг ее вульвы. — Ты в порядке, — мягко сказал я. «Я сделал тебе больно?».

— Все в порядке, — ответила она тихим, далеким голосом. "Только немного больно. И не волнуйся, я сейчас на таблетках».

Глупо, я не подумал, что то, что мы делаем, может сделать Бет беременной, поэтому было облегчением узнать, что она была более разумной. Бет и я В тот день я никогда не ходила на прослушивание в школьный оркестр, и я не думаю, что с тех пор брала в руки кларнет. Мне казалось, что она просто хотела побыть наедине со своими мыслями. «Можно я приду завтра, Бет, — умолял я.

— Нет, мы уезжаем завтра на рождественские каникулы, но я Я свяжусь с вами, когда смогу, — безучастно сказала она. — Я вас не провожу, — добавила она. на связи, Бет думает о тебе мир», - были ее слова, когда она помахала мне на прощание.

В то время эти слова не показались мне чем-то необычным, но оказалось, что я больше никогда не увижу Бет. Она и ее семья переехали далеко в Австралию После рождественских праздников, и хотя мы поддерживали связь в течение первых нескольких месяцев после этого, переписка стала реже и со временем постепенно исчезла. Оглядываясь назад, я вижу, что мой фетиш на трусики сформировался несколькими месяцами ранее, когда произошел инцидент с моей двоюродной сестрой и ее друзьями.

Точно так же мои анальные позывы сформировались в то же время, когда подруга моей кузины, Джульетта, присела надо мной на корточки. С Бет эти фетиши прочно утвердились и стали частью любовных отношений. Помимо всего прочего, я помню Бет как друга: застенчивую девушку, с которой я лазал по деревьям и которая делала мне пироги из грязи. Более того, она помогла мне в этом медленном путешествии к половой зрелости.

Несмотря на то, что произошло с подругой моего кузена, Люси, пятью месяцами ранее, когда я эякулировал на ее клитор, именно с Бет я действительно потерял свою девственность. До Бет я всегда был объектом сексуальных домогательств, доминирования. Эти переживания были быстрыми и не моими планами; как будто я был сторонним наблюдателем. С Бет я чувствовал себя под контролем, как лев, хватающий свою добычу.

И все же, размышляя об этом сейчас, я вижу, что она была не покорной, хрупкой и невинной, как я когда-то думал, а скорее волчицей. Стихотворение А. Э. Хаусмана всегда напоминает мне о Бет и о тех потерянных днях невинности: «В мое сердце воздух, который убивает. Из той далекой страны веет: Что это за памятные голубые холмы? Что это за шпили, что это за фермы? утраченного содержания; Я вижу сияющую равнину; Счастливые дороги, по которым я шел.

И не могу вернуться»….

Похожие истории