Рождественская исповедь

★★★★★ (< 5)

Не очень кающийся посещает исповедальню…

Это была суббота перед Рождеством. Как новенький в приходе, я должен был охранять исповедальню, поэтому я сидел один в полумраке, когда услышал щелчок двери и шорох платья слева от меня. Потом… ничего. "Я могу вам помочь?" Я спросил. — Отец Тим? пришел предварительный ответ.

«Отца Тима перевели. Я отец Эдвард». — Ты знаешь, куда он пошел? Голос у нее был низкий, хриплый, как у женщины средних лет. «Боюсь, что нет.

Я могу выслушать ваше признание, если хотите». «Ну, если ты действительно хочешь», — сказала она, приступая к перечислению грехов, большинство из которых были плотскими по своей природе. Должен признаться, я нашел ее признание щекотливым. «Благослови меня, Отец, ибо я согрешил.

Прошла всего неделя с момента моей последней исповеди. Я каждую ночь была с другим мужчиной, иногда с двумя. в мою пизду и из нее».

Будучи новичком в этом, я был несколько встревожен. Я взглянул на экран и увидел, как ее юбка задралась, а рука в трусиках, пальцы погружаются в ее киску и выходят из нее. «Он подошел ко мне сзади, схватил меня за сиськи и трахнул меня, как сучку в жару, глубоко и жестко хлопнув». По мере того как ее рассказ становился все более и более подробным, ее дыхание становилось все более и более затрудненным. «Я умоляла его кончить в меня, развести меня».

Было очевидно, что она довела себя до оргазма. В тишине исповедальни я действительно мог слышать, как ее пальцы входят и выходят. В голове появились мысли, которых быть не должно. Мне стыдно признаться, но мне стало тяжело. — В этом нет необходимости, — перебил я ее.

«О да, отец. Если я не кончу, я могу взорваться. Пожалуйста, помогите мне». Она вытащила руку из трусиков, и я смотрел, как она поднесла ее к губам. "Ммммм!" — промычала она, высасывая жемчужные соки из пальцев, прежде чем погрузить их обратно в свою блестящую киску.

«Должен быть способ получше этого, дитя мое», — сказал я, приближаясь к панике при мысли, что она может громко объявить о своем оргазме на всю церковь, опозорив себя и положив конец моей карьере священника, как только она начиналась. «Оооо, блять, это так приятно. Думаю, я… кончу». Ее стоны стали громче, дольше. Я вскочил со своего места и открыл дверь в ее исповедальню.

Вот она, расставив ноги, сжимая пальцы, с открытым ртом, готовая закричать. Я упал на колени, бросился вперед и поцеловал ее, накрывая ее рот своим, как только она достигла апогея. Проглотив ее восторженные стоны, я почувствовал, как она дрожит, когда оргазм прокатился по ее телу. Она схватила мои руки, положив их себе на грудь. Я чувствовал ее набухшие соски сквозь атлас ее блузки.

Вытащив язык из моего рта, она пробормотала: «Попробуй меня». Ее мокрые пальцы скользнули от обнаженной киски к моим губам, окрашивая их, как блеск для губ. Я машинально провела языком по губам. Удивительный. Экзотика.

Вкусный. Я открыл рот, схватил ее пальцы и высосал их дочиста. Никогда раньше я не пробовал чего-то настолько пленительного, такого опьяняющего.

Убрав пальцы, она прижала мою голову к своей промежности. "Хочу больше?" прошептала она. Я не сопротивлялся, позволив ей направить мое лицо в массу вьющихся рыжих волос, окружающих ее пизду. Ее естественный мускусный запах ударил мне в нос, и у меня закружилась голова.

Я не мог ясно мыслить. Я толкнул свое лицо в ее смоченный похотью куст. Мой язык, казалось, имел собственное мнение, извиваясь и бороздя между губами ее влагалища. Боже, это было вкусно! Я терся о нее лицом, упиваясь гадостью, упиваясь ее сексом, упиваясь ею.

Ее руки были запутаны в кудрях на моей голове, ее бедра плотно прижались к моим ушам. Я почувствовал, как она дрожит от очередного оргазма. Прежде чем я успел осознать, что именно я сделал, она оттолкнула мое лицо, встала, сбросила трусики на пол, обошла меня и, выходя из исповедальни, сказала: «Спасибо, отец. Счастливого Рождества».

! Увидимся на следующей неделе.". Я подобрал промокшие трусики с пола исповедальни, повернулся и сказал: "Ты забыл свой…". Подняв платье к носу, я услышал ее голос, эхом разносившийся по пустой церкви: "Мой подарок тебе, отче. Сохрани их! Что-нибудь на память обо мне…".