Прелюдия к круизу, глава 2

Мое свидание с Дианой продолжается. Мы с Мишель продолжаем готовиться к ее круизу.…

🕑 39 минут минут Любители жены Истории

После ухода Мишель я приготовился к свиданию с Дианой. Я понятия не имел, в какой ресторан она хотела пойти, поэтому решил одеться для полета на самолете: пара простых брюк и одна из моих любимых атласных рубашек. Мне нравится ощущение женской руки на этой рубашке, и я надеялся почувствовать на ней руки Дианы позже.

Когда я встретил ее в ее доме, я снова был ошеломлен ее широкой улыбкой. Диана не такая красивая, как моя Мишель, но она очень хорошенькая в смысле соседской девушки. На ней были простые брюки и свободный топ, который не раскрывал никаких подробностей о ее фигуре.

Она предложила ехать, так как знала, где находится аэропорт, и имела в виду отличный ресторан, куда она давно хотела пойти. Автопробег был не совсем тем, что, как я предполагал, она имела в виду, но я не мог не рассмеяться, когда она подъехала к громкоговорителю и спросила меня, чего я хочу. Мы заказали и поехали в парк Риверфронт на реке Колумбия. Она нашла укромное место для парковки, и мы сели в машину, ужинали и разговаривали.

Диана рассказала мне больше о своем муже Филе и о том, как он заболел раком мозга. После того, как ему поставили диагноз, врач сказал им, что ему, вероятно, осталось всего несколько месяцев. Она рассказала мне, что после первоначального шока и слез они часами говорили о том, что он хочет для нее после того, как ушел. Она сказала, что никогда ни с кем не говорила о том времени в их жизни. Я был очень польщен тем, что она доверила мне такую ​​интимную и болезненную часть своей жизни.

Я узнал, что она самая младшая в семье, у нее есть старший брат и сестра и что она выросла в Мозес-Лейк; ее мама была учительницей начальных классов, сейчас на пенсии, а папа – аудитор. Она сказала мне, что они с мужем были настолько поглощены своим бизнесом, что у них не было возможности завести ребенка, и как сильно она теперь сожалеет об этом решении. Я сказал ей, что тоже никогда не встречал таких, как она.

Я не мог не думать, что тот, кто недавно пережил такое горе и теперь был так счастлив, был уникальным человеком. Чем больше я узнавал о ней, тем больше мне нравилось звучание ее имени, Диана. Говоря о счастье, Диана, наконец, отвезла нас в аэропорт, и мы пошли к ее самолету.

Сказать, что я был впечатлен, это ничего не сказать! Ее самолет был красивым, белым с огненно-красными полосами на корпусе и крыльях и начищен до блеска. По выражению лица Дианы я мог сказать, как она этим гордилась. Я думал, она может поцеловать его! Каждый раз, когда я это вижу, я думаю о Филе. Он дал его мне», — объяснила она.

Диана отвязала ремни, которые удерживали крылья, затем открыла дверь с одной стороны и жестом пригласила меня залезть внутрь. один за другим ее контрольный список перед полетом, включая проверку того, что мы оба были пристегнуты. Она перечислила их и озвучила каждого вслух, но я был взволнован и не мог их вспомнить. и ее двигатель ожил. Она посмотрела на меня с улыбкой на лице и прокомментировала: «Разве это не сладкий звук!».

Я показал ей большой палец вверх, и она немного прибавила газа. Мы начали двигаться, катясь к концу взлетно-посадочной полосы. После короткой паузы она нажала на газ вперед, отбрасывая нас назад к сиденьям. Казалось, всего лишь небольшое расстояние, пока он не оторвался от взлетно-посадочной полосы, и мы действительно летели! Мы набрали высоту довольно быстро, пока она не выровняла его и немного не сбросила газ Это имело огромное значение, так как теперь мы могли говорить и слышать друг друга. Она сказала мне, что слушает радио на всякий случай, но ей не нужно связываться с вышкой большого аэропорта, если что-то не случится.

Я был очарован и любил смотреть вниз на город, в котором я жил так долго, но никогда не видел сверху. Забавно, как вы можете увидеть вещи, которые вы видели раньше, но увидеть их впервые в новом свете, например, как все улицы связаны друг с другом. Она пролетела над обоими нашими домами, чтобы я мог видеть их сверху, а затем направилась на север.

Я любил это! Я никогда не думал, что полет может быть таким веселым. Ну, на самом деле у меня было, но раньше это было только в моем воображении. Теперь я переживал настоящее, и это было так же весело, как я и надеялся, даже больше. Я помню, как смотрел сцену полета в «Этом безумном, безумном, безумном мире», когда машины внизу двигались примерно в два раза быстрее старого самолета, но это определенно было не так.

Мы проносились мимо машин. Диана рассказала мне некоторые подробности о своем самолете, но я был настолько поглощен пейзажем и волнением, что не помню ни слова из того, что она говорила об этом, кроме ее волнения и любви к своему самолету и полетам. Мы летели около часа на север, над Сухим водопадом. Мишель и я были там несколько лет назад. Именно здесь наводнения Миссулы древнего ледникового периода смыли гигантский водопад примерно в четыре раза больше и вдвое глубже Ниагары.

Она спустилась ниже, чтобы мы могли видеть крошечную струйку ручья на дне с людьми, ловящими рыбу. Даже вся вода, которая течет по Ниагаре, не может быть больше, чем струйка. Во время наводнения, когда он образовался, он был полностью под водой, не более чем рябь в гигантском потоке. Наводнения были результатом ледяных дамб во время последнего ледникового периода на территории современной Монтаны, которые строились в течение сорока-пятидесяти лет, а затем разрушились. Они подсчитали, что сток воды примерно в десять раз превышает сток всех рек мира вместе взятых.

Это действительно увлекательно. Поищите в Google Сухой водопад, штат Вашингтон. Увидеть это с воздуха было великолепно! Она развернулась, и мы пошли домой другой дорогой, мимо озера Мозес и участков с выбоинами. Именно здесь наводнения выкопали небольшие выбоины диаметром до мили или около того и глубиной в несколько сотен футов.

Тем не менее, они были крошечными по сравнению с Сухим водопадом. По дороге домой она спросила меня, не хочу ли я полететь на ее самолете. Я посмотрел на нее немного косо, и она заверила меня, что все будет хорошо.

Она показала мне, как управлять самолетом, и позволила использовать штурвал (не совсем штурвал, но я точно не знаю, как его описать). Это было невероятно увлекательно! Я несколько раз вилял то в одну сторону, то в другую, летая все выше и ниже снова и снова. Я, конечно, мог понять, почему Диана была так взволнована своим полетом. Когда она решила, что пора возвращаться в аэропорт, она забрала у меня управление. Черт, я хотел приземлиться! Может быть, это было так же хорошо, как я не сделал.

Это выглядело немного сложнее, чем движение вверх и вниз или вперед и назад. Плюс тот незначительный факт, что если она это сделает, мы действительно выживем. После того, как мы приземлились и подъехали к ее маленькому гаражу, она заглушила двигатель и просмотрела еще один контрольный список, который засел у нее в голове.

Она сказала, что выйдет на следующий день и заправит его. На обратном пути к ее дому мы молчали. Ее дом был красивым. Это двухэтажное здание с большим двором в одном из самых красивых районов Ричленда, расположенное довольно высоко на холме, откуда открывается вид на город и реку Колумбия. В ее гостиной есть большое панорамное окно с великолепным видом на реку.

Я мог сказать, что она нервничала, определенно не та уверенная в себе женщина, которой она недавно была в своем самолете. Она показала мне свою кухню и спросила, не хочу ли я что-нибудь выпить. Я сказал ей, что не особо пью, но, может быть, стакан чая со льдом был бы полезен, если бы он у нее был. Она немного засмеялась и сказала: «Думаю, у меня есть кое-что получше этого». Она пошла на кухню и налила в блендер немного водки, апельсинового сока и льда.

«Это водка со взбитыми сливками. Смешанная таким образом, она на вкус напоминает апельсиновое мороженое Dixie cup, которое мы ели, когда были детьми». На самом деле оно было очень вкусным и, как она сказала, как смешанное апельсиновое мороженое. Мы сидели на ее кушетке, на противоположных концах.

Когда она пила, у нее тряслись руки, поэтому я сказал ей: «Диана, все в порядке. Сегодня вечером нам больше ничего не нужно делать». «Нет, я действительно хочу.

Просто это было так давно, и я немного боюсь». Кажется, я понял, о чем она думала. Я вспомнил свой первый раз с Жаки, как я был напуган той ночью, но также и как хорошо все закончилось. «Хочешь просто посидеть и немного поговорить? Может, расскажешь мне еще немного о Филе?».

Она закрыла глаза, как будто пыталась вспомнить. «Мы познакомились в колледже в штате Орегон. Мы оба посещали бизнес-класс. Думаю, это было довольно типично: «девушка встречает парня, девушка влюбляется». Мы были детьми.

Была зима. Мы встречались до конца семестра. Когда я поехала домой на весенние каникулы, я поняла, как сильно скучала по нему, — она немного помолчала, а когда снова заговорила, это был едва ли шепот. — В первый раз, когда мы занимались любовью, это был март в Корваллисе. Ранней весной там так красиво, что мы просто прогулялись по парку и держались за руки.

Мы сидели на скамейке, и на нас светила луна». Она немного засмеялась: «Это похоже на клише, но для нас это было особенным. Он поцеловал меня и спросил, не хочу ли я вернуться с ним в его квартиру. Как я могла сказать «нет», когда так сильно этого хотела?».

«Мы занимались любовью в ту ночь. Это была самая особенная ночь в моей жизни». Я не мог оторвать глаз от Дианы, когда она рассказывала мне свою историю. Я думаю, что она была очень близка к слезам, вспоминая и рассказывая мне о чем-то особенном для нее». Мы поженились тем летом, и наше счастье никогда не угасало, — она немного вытерла глаза, — пока Фил не заболел.

Мы пошли к врачу по поводу его головных болей, и после нескольких анализов он сообщил нам, что у него рак мозга. Это было слишком далеко, неоперабельно». Я подошел к ней и взял ее за руку. Она не плакала, но была очень близко.

«Это было четыре месяца. Он был в больнице и выписан из больницы, но все, что они могли сделать, это немного контролировать его боль. Перед смертью он сказал мне, что хочет, чтобы я была счастлива. Он умер на больничной койке чуть больше года назад.

Я хотел привести его домой, но он отказался. Он сказал, что не хочет, чтобы я помнила наш дом таким. Вместо этого он хотел, чтобы я вспомнил все счастливые времена». Я сидел рядом с Дианой, держа ее за руку, совершенно пораженный тем, через что она прошла, и какой сильной женщиной она была.

Она сделала еще один глоток, улыбнулась и спросила меня: "А вы? Как вы с Мишель познакомились?». Что я мог сказать после душераздирающей истории, которую она мне только что рассказала? был дома в отпуске от береговой охраны на похороны моей бабушки. «Я любил свою бабушку и всегда чувствовал, что я всем ей обязан.

Я бы никогда не встречался с Мишель и не жил бы той жизнью, которая у меня есть, если бы не она». Я рассказал ей о нашем первом свидании после игры. «Мы собирались в кино, когда один из нас упомянул, как сильно нам нравятся горы в это время года. Мы оба рассмеялись, и я развернул машину, чтобы одолжить полноприводную Toyota Land-Cruiser моего отца, и мы провели вечер, играя в снежки вместо того, чтобы смотреть скучный фильм.

Мы встречались до тех пор, пока я не уехала в Нью-Йорк и в береговую охрану, а потом каждый день писали друг другу письма. «После радиошколы меня отправили на небольшую уединенную станцию ​​в Ситкинак, Аляска, на год дежурства. Я до сих пор помню тот полет на самолете, когда я оставил ее, думая, что пройдет целый год, прежде чем я увижу ее снова.

". Я рассказал ей про озеро на базе, как почтовый самолет садился на озеро, потом довольно часто ветер менял направление. «Из-за того, что ветер дул не в ту сторону, они не могли взлететь вдоль озера, поэтому они выбрали короткое направление… прямо на довольно высокий обрыв на краю.

перед обрывом и буквально взлететь, как вертолет, чтобы преодолеть обрыв». Она рассмеялась и сказала, что ей бы не хотелось быть первой, кто попробует этот маленький маневр! «Потом, через четыре месяца, меня неожиданно перевели на Кадьяк. Я уехал домой в двухнедельный отпуск, и мы поженились в Рино.

мне.". Диана посмотрела на меня немного вопросительно: «Почему ты здесь, со мной? Я не понимаю. Я знаю, что ты любишь Мишель, так почему она назначила нам свидание?». Я сделал глубокий вдох. Как, черт возьми, объяснить нашу ситуацию? «Мишель сказала мне, что немного рассказала тебе о наших открытых отношениях.

Это такая длинная история. Это началось в Кадьяке, когда у нас была довольно эротическая ночь, когда она спала с другим парнем. В ту ночь я обнаружил, что я был своего рода вуайеристом, и мне нравилось, когда она была с кем-то еще.

Мы никогда не делали ничего подобного снова, до тех пор, пока пару лет назад. Она рассказала мне о любовнике, который у нее был в колледже, и, короче говоря, я предложил ей снова встретиться с ним на выходных наедине». Глаза Дианы были широко раскрыты, она была полностью поглощена историей, которую я ей рассказывал.

«Мишель знала как же я был застенчив с девушками и никогда ни с кем не был, кроме нее. Я рассказал ей о продавщице в Victoria's Secret, когда покупал ей одежду для свидания, так что она буквально затащила меня туда и заставила пригласить ее на свидание». - к уху. «Ты с ней спал?» «Мммм, но только после того, как той ночью увидел, как Мишель занимается любовью со своим парнем». Диана громко хихикнула.

«И это было так прекрасно. Это был первый раз, когда я даже поцеловал другую девушку. Я никогда не представлял себе, на что это может быть похоже». «Ты видел ее снова после этого?». «У нас был роман около года, пока она не уехала в прошлом году, но мы остались близкими друзьями.

Она вышла замуж не так давно. Мишель была одной из ее подружек невесты». «Тебе было немного тяжело видеть, как твоя возлюбленная выходит замуж за другого мужчину?».

Я сделал небольшую паузу, вспоминая тот день: «Это было. Признаюсь, я все еще был в нее влюблен. Мы оба знали с самого начала, что никогда не сможем быть вместе.

Я был рад видеть ее такой счастливой со своим мужем. Я думаю, мы всегда будем близки». «Мишель все еще встречается с парнем из колледжа?». «Нет, они встречались несколько месяцев, но он стал слишком серьезным и хотел, чтобы она бросила меня и переехала к нему». Я заколебался, размышляя, сколько еще ей сказать.

Я улыбнулся, думая о Шоне. «Она сейчас встречается с другим парнем, настоящим красавчиком, в которого она безумно влюблена.» «Ты не боишься, что она бросит тебя? "Я думаю, вот где это становится немного странным. Ну, может быть, более странным будет лучшее слово. Я знаю, что она этого не сделает, но в то же время я не уверен. Мне нравится, когда она заводит романы с другими мужчинами, и я думаю, что отсутствие уверенности делает это более захватывающим».

Я почти мог видеть, как работает ее вдумчивый ум. «Я никогда не мог этого сделать. Я не могла видеть Фила с другой женщиной или меня с мужчиной, пока он был жив. Хотя, думаю, это было бы захватывающе». Затем она спросила меня: «Где сейчас Мишель?».

«Она проводит ночь со своим парнем». очень богатый и сексуальный парень. Диана посмотрела мне прямо в глаза. Мне казалось, что я могу заглянуть ей в душу. Я никогда не встречал никого, подобного ей раньше.

Она спросила меня: «Ты поцелуешь меня?». уже рядом с ней, все еще держа ее за руку. Я наклонил голову к ней, и она сделала то же самое, закрыв глаза, когда наши губы встретились. Ее губы были мягкими, и я немного наклонил голову, чтобы наши носы не столкнулись. Она была сначала неуверенно, но через мгновение ее рука легла мне на шею, и ее губы немного приоткрылись.

Я позволил ей вести, пока не почувствовал, как ее язык исследует мои губы. Я открыл рот и встретился с ее языком своим. Я был в огне, когда губы этой женщины коснулись моих, и я почувствовал, как в ней разгорается огонь.

Наши руки обвили друг друга, и мы откинулись на диван, наши губы не размыкались. Наконец она отстранилась от меня, ее глаза все еще были закрыты, и прошептала: «Займись со мной любовью». Я был в восторге. Я так хотел ее! "Вы уверены?".

«Пожалуйста, я хочу, чтобы меня снова любили». Она выскользнула из-под меня, взяла меня за руку и повела вверх по лестнице в свою спальню. Оказавшись внутри, мы снова поцеловались.

Я подвел ее к зеркалу в комоде, повернул к нему от себя и начал расстегивать ей блузку. Ее руки дрожали, когда она помогала мне расстегнуть его, пока мы прижимались друг к другу головами. Когда ее блузка была расстегнута, она позволила мне снять ее с рук. Мы стояли перед зеркалом, мои руки обнимали Диану, она стояла в своем белом лифчике.

«Знаешь, ты прекрасна», — сказал я ей. Диана расстегнула джинсы и скинула их на пол, а я расстегнул крючок ее лифчика. Когда ее груди были свободны, я не мог не ласкать их пальцами, чувствуя их мягкость и твердость ее сосков. Диана застонала, и я почувствовал, как ее пальцы переплелись с моими на ее груди, когда я сжал ее соски. Она повернулась и трясущимися пальцами начала расстегивать пуговицы на моей рубашке.

Она начала с верхних пуговиц, а я начала с нижних. Когда она распахнула мою рубашку, она поцеловала меня в грудь, посасывая один из моих сосков, сводя меня с ума. Мои руки тряслись, пока я пытался расстегнуть пуговицу на брюках. Наконец мне удалось столкнуть их и мои боксеры на пол.

Я наслаждался ощущением ее груди на моей обнаженной груди, пока мы целовались еще раз. Диана медленно подтолкнула нас к своей кровати, и я упал на нее спиной, а она на мне сверху, хихикая. Ее хихиканье длилось всего мгновение, пока я снова не поймал ее губы своими. Мы перевернулись бок о бок, и я поцеловал ее шею до ближайшего соска. Диана застонала, когда я взял его в рот и стал сосать, повторяя снова и снова: «Так хорошо, так хорошо!».

Наши руки блуждали друг по другу, и я обнаружил, что ее трусики все еще на месте. Она слегка приподнялась с кровати, позволив мне опустить их. Диана перевернулась на спину и потянула меня на себя, раздвинув ноги. Мы поцеловались, когда мой член нашел вход в ее рай.

Она была мокрой и скользкой, когда я медленно входил в нее, всего на дюйм или около того за раз, позволяя ей приспособиться и приспособиться ко мне. Она была такой теплой и тесной, такой невероятно хорошей! Когда я был полностью пронзен ею, она, наконец, выдохнула, сказав: "О… Боже мой!". Мы лежали так, крепко обняв друг друга, упиваясь опытом новой любви. Когда я начал немного отдаляться, Диана крепко обняла меня и сказала: «Нет, оставайся внутри меня».

Я вошел в нее так глубоко, как только мог, ее таз поднялся с кровати, чтобы встретиться со мной и ввести мой член глубже. «Мне это нравится, это было так давно», — прошептала она. Было восхитительно находиться внутри нее, но я не знал, как долго я смогу выдержать это, не трахая ее. Я уже мог начать чувствовать этот грохот глубоко внутри себя, и мой член становился все больше и сильнее. Руки Дианы были на моей заднице, царапая мою кожу.

Когда я понял, что не могу продержаться ни секунды дольше, я вырвался и снова вошел в нее, пытаясь расширить свою досягаемость. Снова и снова я погружался в Диану, не обращая внимания на ее крики. Ее тело содрогнулось, а киска напряглась и освободилась вокруг моего члена, волна за волной ее оргазма.

Я почувствовал, как ее ногти царапают мою спину, и больше не мог сдерживаться. Мое тело взорвалось, и я забился глубоко внутри нее потоком за потоком своей спермы. После этого мы оба были потными и горячими. Мы лежим поверх одеяла, держась друг за друга. Я проснулся на следующее утро и увидел, что Диана смотрит на меня со слезами, текущими по ее щекам.

Я мгновенно проснулся. Я смахнула слезы пальцами и спросила, что случилось. Она все еще плакала, едва могла говорить: «Я не могу этого сделать.

Прошлая ночь была такой прекрасной. Но я не могу любить мужчину, зная, что он не мой. Я думала, что смогу, но не могу. ". Я не знал, что сказать.

Я чувствовал себя примерно на дюйм ростом, может быть, меньше. После того, что она пережила со своим мужем, я причинил ей столько боли. Я едва мог произнести: «Прости», — вот и все, что я мог сказать. Она приложила палец к моей губе: «Нет, не надо. Ты показал мне, что я снова могу любить.

Ты подарил мне прекрасную ночь». Теперь я плакала вместе с ней. — Но я не могу сделать это снова. Затем ее настроение, казалось, немного улучшилось: «Можем ли мы по-прежнему быть друзьями? Я бы хотел снова взять тебя с собой в полет.

Я улыбнулся ей. Я не знал, сможем ли мы быть платоническими друзьями. Я очень сомневался в этом, но сказал ей: «Мне бы этого хотелось. Ты замечательная женщина. Какому-то мужчине очень повезет».

«Могу ли я приготовить вам завтрак?». Она надела трусики и футболку, чтобы приготовить завтрак. Думаю, она не обращала внимания на то, насколько сексуальной она была с торчащими из-под тонкой рубашки сосками, но я старался отвлечь свои мысли и глаза на что-то другое.

Мы говорили о многом другом. Она рассказала мне о своем опыте покупки самолета и о некоторых местах, где она была с ним. Я не мог не думать, насколько больше ей понравится это с кем-то, кого она любит, чтобы разделить это с ней. После завтрака я поцеловал ее в щеку, поблагодарил за полет и особенно за чудесный вечер и ушел. Я просто не мог не насладиться тем, какой прекрасной женщиной была Диана! Перед отъездом я спросил ее, не сделает ли она мне одну услугу: «Если ты поговоришь с Мишель, пожалуйста, не говори ей, что мы больше не будем спать вместе.

Я хочу, чтобы она думала, что мы будем вместе». пункт'.". Она улыбнулась мне и шлепнула меня по попе.

«Противный человек! Ладно, ради Мишель, мы безумно влюблены и будем спать вместе при каждом удобном случае!». Я ухмыльнулся: «Спасибо. Я объясню вам позже». Когда я пришел, Мишель еще не было дома. Я надеялся, что она провела очень бодрую и разочаровывающую ночь с Шоном.

Жестоко с моей стороны, не правда ли! У меня была еще неделя, чтобы помучить ее, и я собирался ею воспользоваться. Думаю, на самом деле я пытался отвлечься от того, что могло быть с Дианой. Я знаю, что не мог оставить Мишель ради нее, но как же нам было бы весело. Слоняясь по дому в ожидании Мишель, я начал думать о Диане и о том, что я могу сделать для нее.

Шальная мысль пришла мне в голову и не хотела уходить. Мне просто нужно было подумать об этом… много раз, прежде чем что-то делать. Мишель наконец вернулась домой около девяти вечера.

Она сказала, что они выспались, поехали кататься, а потом хорошо поужинали. В основном мне было любопытно, что они делали прошлой ночью, поэтому я спросил ее: «Как прошла твоя ночь? Ты была в ночной рубашке?». Ее лицо немного покраснело с буквой «б».

«Нет», — сказала она. Я немного нахмурилась, как будто собиралась отчитать ее, когда она добавила: «Я ничего не носила. Шон тоже». Это осветило меня. Я поднял на нее веки и спросил: «А ты?» Она знала, о чем я спрашивал.

«Нет, мы оба знали, что это запрещено. Мы лежали в постели всю ночь, глядя друг на друга при свете и так сильно желая заняться любовью, но мы даже не прикоснулись друг к другу. Никто из нас не заснул до утра. этим утром." Потом она спросила меня: «А как насчет вас с Дианой?».

Мне хотелось рассказать ей обо всем в интимных подробностях, чтобы она еще больше поежилась. Ну, почти все. Я не собирался говорить ей, что мы больше не увидимся. Я знал, что часть плана Мишель состояла в том, чтобы занять меня, когда она уедет с Бреттом на месяц.

Ей бы больше понравилось проводить с ним время, если бы я попал в очень умелые руки некой Дианы Фулбрайт! Я не собирался лопать этот пузырь и мешать ей через месяц. Когда пришло время спать, я предложил Мишель надеть черную игрушку от Мориса. Я хотел, чтобы секс был в первую очередь в ее мыслях, когда я рассказывал ей о своей ночи с Дианой. Обычно, когда мы рассказываем друг другу свои сексуальные истории, мы делаем это, занимаясь любовью.

После фантастического оргазма, который я испытал прошлой ночью, я знал, что мог бы быть с ней гораздо более откровенным, и это не беспокоило бы меня почти так же сильно, как ее. Она взяла за правило наносить свои приятные духи и наносить макияж перед сном. Она выглядела так невероятно, что я не был уверен, смогу ли я сделать то, что запланировал.

Мои тщательно обдуманные намерения и предположения развеялись, когда это великолепное существо забралось в постель рядом со мной. Я перекатился на бок лицом к ней и провел ногтями по нижней стороне ее груди поверх ночной рубашки. Это должно было быть так весело! Я не мог прикасаться к ней интимно, но я думал, что смогу дразнить ее, рассказывая ей о том, как хорошо было с Дианой.

"Диана милая девушка. Как давно вы ее знаете? — спросил я. — Я знаю ее пару месяцев. Она выглядела одинокой, когда вошла в наш офис, поэтому я спросил ее, не хочет ли она вместе пообедать.

С тех пор мы стали друзьями». «Вы когда-нибудь замечали, какие у нее мягкие губы?» Я закрыл глаза и провел кончиком пальца по губам Мишель. «Неважно. Ты, наверное, не хочешь знать, какими мягкими были ее губы и как приятно было, когда наши языки встретились.» «Ты знал, что прошлой ночью был ее первый раз за год?» сосков Мишель ровно настолько, чтобы она это почувствовала.

- Это напомнило мне о той ночи с тобой и Алеком, когда он так долго не был с женщиной. Это была веселая ночь. Вы так не думали? Знаешь, прошло всего около месяца с тех пор, как ты занималась сексом. Представь, каково было Диане больше года».

Мишель стонала. Я знал, что она хочет, чтобы я прикоснулся к ее киске. чтобы доставить ей это удовольствие. Я ласкал внешнюю сторону ее бедер, время от времени двигая пальцами так, чтобы они попадали в это волшебное место на внутренней стороне ее бедра. «Я раздел Диану.

Когда я сняла с нее лифчик, я не могла не попробовать эти красивые соски. Мой палец снова начал дразнить ареолу вокруг соска Мишель. от экстаза. Ты помнишь, как это приятно, не так ли?» Я не позволил ей ответить. Я просто хотел, чтобы она подумала об этом.

«Она тоже сосала меня. Тебе следует делать это чаще». «Мне любопытно, милый, когда ты занимался любовью с Бреттом, ты сосал его соски?» Мишель крепко сжала ноги вместе и застонала в ответ.

небольшое давление на ее киску, чтобы немного снять напряжение. «Держу пари, когда ты увидишь его через неделю или около того, он захочет пососать твои аппетитные соски своим ртом. У тебя такие красивые груди и соски.» «Прошлой ночью, когда ты была в Branding Iron, держу пари, каждый парень там хотел увидеть твои соски.

Свело ли Шона с ума то, что он не смог их попробовать прошлой ночью? Я знаю, что это сводит меня с ума прямо сейчас. Я так хочу вытащить твоего плюшевого мишку и пососать тебя в рот!» Обе ее руки потянулись к ее грудям, чтобы мять их, и мне пришлось остановить ее. Она жалобно застонала.

«Извини, я отвлеклась. Я рассказывал тебе о Диане, о том, какие вкусные у нее соски, когда я их сосал. Ей, похоже, тоже понравилось, когда ее руки зарылись в мои волосы, и я сильнее прижал их к губам.

Я обнаружил, что ее груди слишком велики, чтобы сосать их ртом, но я попытался». Мне так сильно захотелось ущипнуть соски Мишель, они были такими твердыми и набухшими. ее сосок.

Я думаю, Мишель оценила то, как она выгнула свою грудь к моему пальцу. «После того, как мы оба были голыми и на ее кровати, мы поцеловались еще немного. Ее обнаженные груди на моей груди были такими приятными.

Я взял за правило говорить ей, какая она красивая, пока мы исследовали тела друг друга руками. Ее кожа такая нежная. Мне нравилось чувствовать ее попку, ее красивый гладкий животик и бедра. Думаю, ей это тоже понравилось».

Мой член стал твердым, как камень, когда я рассказал все это Мишель. Я так чертовски хотел заняться с ней любовью! я рискнул и провел кончиками пальцев по краю киски Мишель. Ее бедра вздрогнули, чтобы встретить мое прикосновение, но все, что я дал ей, было мельчайшим прикосновением через ее черные, прозрачные трусики. «Когда я был полностью внутри нее, она не позволяла мне двигаться.

Она просто хотела чувствовать меня внутри себя как можно дольше. О Боже, ей было хорошо. губки киски окутали мой член это было ощущение рая Я представляю, что Бретт будет чувствовать тоже, когда он будет заниматься с тобой любовью Я надеюсь тебе будет так же хорошо как и Диане Она не хотела отпусти меня.". Я закрыл глаза на мгновение, вспоминая тот восхитительный момент, когда Диана кончила со мной внутри себя, пытаясь придумать, как передать Мишель, как это было хорошо. «Когда она наконец кончила, ее киска была почти как тиски, сжимаясь и ослабляясь.

Я думаю, что она кричала, но я не был уверен, потому что я кончал в нее в то же самое время. Казалось, в тот момент больше ничего не имело значения. Единственное, что я действительно помню, это то, как наши тела содрогались, и эта киска крепче сжимала меня. Я так сильно кончил в нее!». Мишель перевернулась на бок и стонала, тряся подушкой.

Мой каменно-твердый член тоже был близок к тому, чтобы эякулировать по всей кровати. Мишель это могло понравиться. Когда я закончил и Мишель хныкала рядом со мной, я сказал ей: «Теперь твоя очередь.

Расскажи мне о своей ночи с Шоном». Она оторвалась от подушки, которую царапала, взяла ее в руки и стала бить меня по голове и плечам. Когда она предположила, что меня должным образом наказали, она уткнулась в него головой и захныкала еще немного. Я догадался, что она закончила с рассказом на ночь.

Остаток недели был напряженным, так как Мишель уезжала в следующее воскресенье утром. Каждая ночь была испытанием, потому что мы оба были очень возбуждены. Я рассказал Мишель немного больше о моей ночи с Дианой, в том числе о полете, на который она меня взяла.

Я немного соврал, когда сказал ей, что ожидал увидеть много Дианы, пока ее не было. Четверг Мишель пошла на ужин с Шоном в последний раз, чтобы попрощаться с ним, но потом вернулась домой. В субботу я предложил ей надеть что-нибудь красивое, например, ее рождественское платье, чтобы пойти поужинать, а потом потанцевать или еще что-нибудь. Мишель выглядела совершенно великолепно, когда была готова. Ее платье из бирюзовой кожи, с индийской вышивкой бисером, доходило примерно до середины бедра.

Это очень красиво и сексуально. Она надела его всего пару раз с тех пор, как я подарил ей его на Рождество. В последний раз это были танцы в общежитии с Джереми. Очевидно, это превратилось в довольно захватывающую ночь… в последний раз, когда она занималась сексом. Я смотрел на свою прекрасную жену и не мог представить, как я проживу месяц без нее! Мы пошли в наш любимый ресторан Black Angus.

Я надеялся, что Триша все еще работает. Она красивая официантка, с которой у меня был короткий роман прошлым летом и осенью, пока она не вернулась к своему мужу. В это время вечера почти всегда приходится регистрироваться и ждать столик. Когда я это сделал, я спросил, работает ли Триша.

Так оно и было, поэтому я спросил, можем ли мы сесть в ее секцию. Хозяйка сказала нам, что это займет немного больше времени, но это стоило ожидания для Мишель и меня. Ей очень нравилась Триша. Они дают вам эти маленькие светящиеся штучки, чтобы вы знали, когда ваш стол будет готов.

Мы ждали в вестибюле около получаса, пока не загорелся наш свет. Хозяйка усадила нас, и Триша широко улыбнулась, когда увидела нас и спросила, что бы мы хотели выпить. Она сказала Мишель, какое красивое у нее платье, поэтому Мишель пришлось выскочить из будки и смоделировать его для нее. Я сиял, гордясь тем, что нашел и купил его.

Каждый раз, когда Триша подходила к нашему столу, мы немного разговаривали. Мишель сказала ей, что собирается в отпуск, чтобы навестить друзей, и планирует отсутствовать довольно долго. Я предложил Трише, что когда Мишель вернется домой, мы хотели бы пригласить ее и ее мужа на ужин как-нибудь вечером. Нет, у меня не было никаких скрытых мотивов, например, снова соблазнить Тришу. Я просто подумал, что, поскольку мы частично ответственны за то, что они снова вместе, было бы неплохо узнать их обоих поближе.

Мы никогда не встречались с ним. Триша просияла и подумала, что это звучит как замечательная идея. У нас был замечательный ужин.

У Мишель был куриный салат с соусом из голубого сыра (УХ!), а у меня был замечательный стейк рибай. Наша еда была хорошей; атмосфера была фантастической, и у нас была замечательная официантка. Чего еще можно желать от приятного последнего ужина с женой? Я пропустил часть о моих тоскливых взглядах на нее весь вечер.

Понимание того, что это будет наш последний совместный ужин за месяц, определенно испортило вечер. Когда мы уезжали, я собирался провести остаток вечера с ней в экзотическом танцевальном клубе Honey Bunzz. Я знал, что это будет для нее максимальным возбуждением. Она не смогла бы устоять перед сексуальным соблазном выйти на сцену и медленно раздеться перед комнатой, полной возбужденных мужчин. В конце концов, я не мог этого сделать.

Время дразнить прошло. Та ночь была настоящей; последний раз, когда я видел ее в следующем месяце, последний раз, когда мы спали вместе долгое, долгое время. Когда мы легли спать, Мишель была одета в ночную рубашку, которую я думала, что она наденет той ночью с Шоном, самую сексуальную, которую она купила. Мы лежали в постели, просто глядя друг на друга большую часть ночи. Я чуть не расплакался от желания обнять ее и так сильно приласкать ее, не говоря уже о том, чтобы заняться с ней любовью в последний раз.

Эмоционально это очень напомнило мне мою последнюю ночь с Жаки перед ее отъездом в Монтану. Большая разница заключалась в том, что Жаки и я занимались любовью несколько раз за ночь. Наш последний день вместе был ужасен. Мне почти постоянно хотелось плакать, но я старалась не показывать этого. Мы проспали до позднего утра, а потом я приготовила ей на завтрак вафли на закваске.

Казалось, мы едва поели, когда нам пора было ехать в аэропорт. Ее рейс вылетел из Паско в два пятнадцать дня. Первый этап был до Сиэтла, затем трехчасовая остановка до шестичасового перелета в Майами.

Мы ехали в аэропорт молча, оба погрузившись в мысли о предстоящем месяце. Я знал, что могу доверять своей жене, но эта поездка превзошла все наши ожидания. Я припарковал машину на краткосрочной стоянке и пошел к багажнику, чтобы забрать ее багаж. Только когда я открыл багажник, я вспомнил, что багажа нет. Ничего, кроме одежды и сумочки.

Я бы хотел сказать, что мы прошли через терминал, держась за руки, переплетя пальцы, но мы все еще были связаны этим проклятым соглашением. Мы даже не держались за руки последний месяц и не собирались расставаться тогда, так же сильно, как я нуждался в физическом контакте с ней. Хотя мне было весело дразнить ее, последний месяц был самым трудным в моей жизни, и я знал, что следующий не будет легче. Аэропорт Паско небольшой по сравнению с большинством других, но правила безопасности по-прежнему строгие.

Ей нужно было зарегистрироваться раньше, и после прохождения металлоискателя мы не могли быть вместе, пока она ждала свой рейс. Мы стояли перед ним несколько минут, глядя друг другу в глаза, со слезами на лицах. — Я люблю тебя, — сказал я ей. Она вытерла щеку: «Ты тоже, я позвоню тебе, когда доберусь до отеля». Мы даже не могли обняться.

Мишель повернулась и встала в короткую очередь на проверку безопасности. Я наблюдал, как она без происшествий прошла через металлодетектор, она повернулась ко мне, и мы обменялись воздушными поцелуями, после чего она ушла в зону ожидания у ворот. Дорога домой из аэропорта была самой длинной двенадцатимильной поездкой, в которой я когда-либо был. Когда я вернулся домой, в доме было холодно и одиноко. Я просидел на диване, по крайней мере, добрый час, глядя в телевизор, прежде чем понял, что он не включен.

Когда я нашел пульт и действительно включил его, я понятия не имел, что могло быть включено. На самом деле это не имело значения, это был просто шум в одиноком доме. Я понятия не имел, как я буду справляться с этим в течение месяца, особенно когда я знал, что моя жена проведет этот месяц в объятиях другого мужчины.

Она позвонила мне во время остановки в Сиэтле. Я не думаю, что когда-либо слышал такой сладкий голос. Я не помню, о чем мы говорили, это было неважно.

Мне нужно было услышать только ее голос. Мы разговаривали по телефону, наверное, минут сорок пять, пока она не сказала, что ее телефон разрядился и что она собирается найти что-нибудь поесть. Я бродил по дому и, наконец, заехал в ресторан, чтобы поесть в тот вечер. Она не должна была добраться до отеля до трех часов утра. Я включил телевизор в спальне и забрался в постель, надеясь немного вздремнуть.

Не повезло, я был сонным, но не мог заснуть, так как часы медленно отсчитывали часы. Я держал телефон в руке, надеясь, что у нее будет возможность позвонить, хотя я знал, что она не сможет позвонить из самолета. Было три пятнадцать утра, когда Мишель наконец снова позвонила.

Она сказала, что была на стойке регистрации отеля. Ей не пришлось искать такси. Бретт ждала ее на машине и сопроводила в отель, который, по ее словам, находился недалеко от аэропорта.

Я солгал ей, сказав, что со мной все в порядке и я спал до того, как она позвонила. Она сказала, что немного поспала в самолете. Я подозревал, что она, вероятно, тоже говорила неправду. Мы разговаривали несколько минут, пока она не сказала, что ей нужно зарегистрироваться. Мы оба знали, что это будет наш последний разговор, поэтому наши слезы текли довольно свободно, когда мы попрощались и повесили трубку.

После отключения от нее и лежания там еще около минуты, думая, что я не получу от нее вестей еще месяц, я понял, что не могу этого сделать. Я не мог отпустить ее с ним, к черту деньги, все это! Мы могли бы возместить Бретту расходы на перелет, но мне нужно было, чтобы она вернулась домой! Меня тут же осенило, что вполне возможно, что я больше никогда не увижу свою жену. Я пытался убедить себя, насколько я ей доверяю.

Я сделал, но это было слишком. Страх обрушился на меня, как тонна кирпичей, наконец, вселил в меня хоть какой-то смысл. Не прошло и двух минут после нашего разговора, как я перезвонил ей и сказал, чтобы она завтра пришла домой. Ее телефон переключился на голосовую почту: «Привет, это Мишель, я тебе перезвоню». Я вспомнил, что она должна была отдать свой телефон в отеле и, видимо, уже сделала это! Паника ударила меня в бок! Я знал, что не могу этого сделать, не мог позволить ей пройти через это.

Я добралась до своего настольного компьютера и нашла номер телефона отеля Hyatt в Майами. Был только один. Мои пальцы дрожали в состоянии полной паники. Мне потребовалось три попытки, чтобы, наконец, получить правильный номер. Очень дружелюбный женский голос ответил: «Хаятт Плейс, Майами, могу я вам помочь?».

Несомненно, в моем голосе отчетливо прозвучала паника: «У вас сейчас на проверке женщина, Мишель Филдс, мне нужно поговорить с ней, пожалуйста!». «Извините, сэр, здесь нет никого с таким именем». Мои руки тряслись, голос сорвался, по моему лицу текли слезы: «Тогда я не знаю, какое имя она может использовать, может быть, Эмбер, но, пожалуйста, я должен поговорить с ней!».

— Сэр, я ничем не могу вам помочь. Дружелюбный голос сильно изменился. Она по-прежнему была вежливой, но твердой.

«Сэр, все, что я могу сделать, это сказать вам, что да, она здесь. Она уже зарегистрировалась, но у нас есть конкретные инструкции, чтобы она не получала никаких звонков». На этом она повесила трубку. Я недоверчиво посмотрел на свой телефон. Я опоздал! Мне только что сказали, что я никак не могу связаться с ней.

Моя жена ушла! Моя паника превратилась в сплошные рыдания, я ни черта не могла сделать. Я чувствовал полную безнадежность, как никогда раньше. Долгое время мне было трудно отдышаться, зная, что я совершенно беспомощен, и это была полностью, на сто процентов моя вина! Если вы заблудились в лесу и запаниковали от страха, по крайней мере, вы можете убежать, попытаться найти выход.

Я ничего не мог сделать, некуда было бежать или прятаться от своих эмоций. Внезапное осознание того, что этот страх должен был стать моей жизнью в течение следующего месяца, было почти невыносимо, чтобы понять.

Похожие истории