Распущенность Пенни - 18 - Сила воли (продолжение)

Молодой человек готов проникнуть в хотвайф средних лет. Позволит ли она этому случиться? Что с мужем?…

🕑 32 минут минут рогоносец Истории

У меня закружилась голова, я протянула руки офигительно красивому молодому человеку, чей блестящий, покрытый слюной член безудержно возвышался всего в нескольких дюймах от моего лица. Этот молодой человек никак не мог удовольствоваться неумелым минетом, который я только что сделала. Ничто, кроме полного жесткого секса, не удовлетворило бы его желания и предотвратило бы мое разоблачение как шлюхи, которой я, несомненно, была. Когда я нетвердо поднялась на ноги, мой живот урчал от возбужденного предвкушения, мое тело ясно говорило мне, что оно не будет так легко удовлетворено. Мои глаза остановились на блестящем толстом стержне, смело стоящем между его сильными бедрами, я стоял голый на каблуках перед своим молодым любовником, гадая, что будет дальше.

Пока я ждала, когда он сделает свой ход, я знала, что чего бы Уилл ни хотел, доктора Пенни Баркер нужно трахнуть, жестко трахнуть и трахнуть прямо сейчас! Уилл взял мои руки в свои и неуверенно помог мне подняться на ноги. На мгновение мы стояли лицом к лицу, его крепкая обнаженная грудь согревала мои крошечные груди, его живот с шестью кубиками и твердая эрекция прижимались к моему тощему животу с растяжками. Наши губы встретились сначала неуверенно и почти романтично, как будто предыдущих грубых, страстных событий не было.

У Уилла был вкус мяты с легким оттенком табака, когда его язык пробивался между моими губами, затем между моими зубами, прежде чем погрузиться глубоко в мой рот. Когда мои руки поднялись и обвили его шею, его руки нашли мои ягодицы в трусиках, и наши рты слились друг с другом. Я не мог сдержать внутреннюю мать, которая была шокирована тем, что парень, столь ориентированный на фитнес, может быть курильщиком. Но потом я снова почувствовала прикосновение его рук к своим голым ягодицам, и все подобные мысли мгновенно стали невозможными.

Сильные руки Уилла крепко и сильно мяли мои костлявые щеки, сильно прижимая нижнюю часть живота к его почти вертикальной эрекции. Он был длинным, твердым, прямым и… непреодолимым. Любое оставшееся колебание, которое у меня могло быть, мгновенно исчезло; Я хотел эту эрекцию внутри себя; Мне нужна была эта эрекция внутри моего тела. Я начала отвечать на его поцелуи с новой силой, вонзая свой язык в его рот так же глубоко, как его в мой, оба корчились друг над другом, когда наши губы и зубы скрежетали и сталкивались, а наши тела качались. Я смутно осознавал, что меня ведут к зеркалам и столешнице под ними, но не сопротивлялся.

Я сопротивлялась еще меньше, когда Уилл повернул меня к зеркалу. — Наклонись, — прошептал он мне на ухо. Я повиновалась, как заблудшая женщина, которой была, повернувшись и положив обе руки на столешницу, мой голый зад прижался к моему любовнику, мое лицо было всего в дюжине дюймов или около того от большого зеркала наверху; зеркало, в котором я, должно быть, исправляла макияж и сушила волосы десятки раз за эти годы. Мысль о такой странной вещи, происходящей в таком обычном месте, была волнующей.

Ощущение того, что за всем этим наблюдает мое собственное отражение, было тревожным, но очень возбуждающим. Но времени на такие размышления было мало; через секунду я почувствовал жар подтянутого молодого тела Уилла на моих согнутых ягодицах и волосы на его ногах, щекочущие заднюю часть моих бедер. В зеркале я мог видеть мощные, четко очерченные мышцы его груди и плеч, его округлые бицепсы, его сильные предплечья, когда он располагался близко к моей обнаженной, плачущей вульве. Если когда-либо мое тело было готово к проникновению, оно было готово тогда.

Все мысли о моем муже, нашей разнице в возрасте, риске шантажа или любых других последствиях были изгнаны из моей головы. Все, что я хотел, это член этого молодого человека внутри моего тела. Я хотел почувствовать его мужскую силу глубоко в моем самом женском проходе, но больше всего я хотел его семя в моем чреве. Даже мысль о том, что там уже растет чужой ребенок, не приходила мне в голову.

Я стал распутным, диким, отчаянным. Я почувствовала руки Уилла на своих ягодицах и головку его члена на моей опухшей, наполненной кровью вульве. Я почувствовала, как он надавил вперед раз, другой, но его гладкий конец продолжал скользить то вверх, то вниз по моей щели, не в силах попасть в цель. Перенеся вес на правую руку, я потянулся назад левой. Мои пальцы сомкнулись на гладком твердом члене Уилла.

— Да, — прорычал он. «Вставьте это для меня, миссис Баркер. Покажите мне, как сильно вы этого хотите».

Я хотел этого, и он знал это. Я скользнула гладкой головкой Уилла вдоль своей щели, пока она не раздвинула мои внутренние губы, затем покачивала ею вверх и вниз, пока ее кончик не оказался прямо у входа в мой глубокий, гостеприимный туннель. Были кратчайшие паузы, во время которых мир, казалось, переставал вращаться. Затем выражение отраженного лица Уилла изменилось, его тело согнулось, а бедра двинулись вперед. Даже на пике похоти некоторые мирские вещи остаются в памяти.

Я отчетливо помню, что, судя по отражению часов в раздевалке, гладкая головка длинного толстого члена Уилла вошла в мое немолодое тело в десять сорок три вечера. Уже буквально капая смазкой, ему потребовалось всего три медленных, но сильных толчка, прежде чем он прошел всю длину моего не сопротивляющегося прохода и его головка сильно прижалась к моей запечатанной младенцем шейке матки. Толстое безволосое основание его ствола немного растягивало мой вход; его сильные бедра сильно прижимались к нижней части моих бедер. Я наблюдал почти в замедленной съемке, как он медленно, но неумолимо погружался в меня сзади. Выражение моего лица изменилось от предвкушения через шок, удовольствие и восторг к удивлению и недоверию; каждый нюанс отражался в зеркале всего в нескольких дюймах, пока мое тело проникало все глубже и глубже.

"Боже мой!". Я задохнулась от удовлетворения, когда член молодого человека заполнил мою огромную вагину, проникая глубоко в мой живот. Мое влагалище было слишком свободным, чтобы его член мог растянуть меня, но все же я чувствовал себя таким, таким полным и таким, таким хорошим.

— Ты действительно этого хотел, — прошептал он, как бы пораженный. «Ты промок насквозь!». Я не мог ответить. Все, что я мог сделать, это тяжело опереться на столешницу, удерживая тело, пока мои ноги дрожали.

Член Уилла пронзал меня, наполняя меня, делая мое тело частью его, пока мы стояли неподвижно, оба приспосабливаясь к тому, что только что произошло. Но тишина длилась недолго. Положив руки мне на бедра, Уилл отодвинулся назад, пока его кончик не оказался внутри меня, а затем двинулся вперед. Его член со шлепком вошел в дом, его бедра сильно ударили меня по ягодицам, его член царапал мой вход.

Это было прекрасно; Я задохнулся. Он сделал это снова; Я закричал. Он делал это снова и снова; Я начала стонать в тишине комнаты, мои отраженные глаза были широко раскрыты и смотрели, мой рот был раскрыт, когда меня жестко и безжалостно трахали. Шлепок! Шлепок! Шлепок! Уилл быстро установил ритм, толкаясь достаточно медленно, чтобы не кончить, но слишком быстро, чтобы я могла прийти в себя после каждого проникновения.

Каждый толчок оставлял меня более возбужденным, чем предыдущий, более возбужденным, чем последний, и толчки становились все быстрее. И все время, пока доктор Пенни Баркер делала еще один шаг по дороге неверности, всего в нескольких дюймах от моего лица, мое отражение наблюдало за этим, бессильное сопротивляться. Хотя это и не лучший трах, который у меня когда-либо был, он определенно был одним из самых запоминающихся. Даже сейчас я должен признать, что Уилл проделал со мной первоклассную работу. То, чего ему, возможно, не хватало в опыте, он с лихвой компенсировал энергией, просто долбив сзади то, что Тони называл моей Хорошенькой Розовой Киской.

Неряшливые звуки, исходящие из моей плачущей вульвы, и шлепки его верхних бедер по моим костлявым ягодицам, когда он достигал дна внутри меня, эхом разносились по раздевалке. За ними быстро последовал звук женщины средних лет, достигшей своего первого вагинального оргазма за вечер. Я громко плакала, широко раскрыв глаза, мое отражение с открытым ртом кричало мне в ответ; мы оба во власти мускулистых молодых людей позади нас. Тело Уилла безжалостно врезалось в мое, его руки сильно впились в мои бедра, притягивая меня обратно к его стволу, когда он мощно толкался вперед.

Когда вторая волна удовольствия хлынула наружу из моего паха в живот и вниз по бедрам, заставляя меня стонать громче. Я хотел посмотреть своему любовнику в глаза, когда он трахал меня. Я хотел увидеть выражение его лица; был ли это триумф? Удовлетворение? Сюрприз? Восторг?.

Но я, как ни пытался, не мог поднять на него глаза. Вместо этого моя щека была плоской на столешнице, мои руки отчаянно сжимали ее край, чтобы не упасть, когда все мое тело, внутри и снаружи, было избито членом мальчика. Шлапп! Шлапп! Шлапп! Звуки блуда становились все влажнее и громче, по мере того как мои соки лились на его ствол. Я чувствовала его медленные толчки и движения рук по моим ягодицам.

Я почувствовала его пальцы между своими щеками. Я почувствовал, как что-то прижимается к моему заду, к моему сфинктеру, двигаясь маленькими кругами, когда стержень входит и выходит из глубокого прохода под ним. Я почувствовал давление, сильнее, сильнее… Затем один из пальцев Уилла прошел через мой анус в прямую кишку. Это мог быть только один палец или, возможно, его большой палец.

Глубина могла быть всего в один или два сустава, но она казалась огромной, как будто меня проткнули. "Иисус!". Какого черта он делал? Это было потрясающе! Я чувствовал себя полным; набитый в обоих местах, растянутый как будто лопну. Мое тело инстинктивно отреагировало, пытаясь вытолкнуть незваного гостя, но Уилл так же твердо держал свой палец в моей прямой кишке, как его член был погружен во влагалище. я испугался; он собирался заняться анальным сексом? Пит и я безуспешно пытались несколько раз; никакого удовольствия, только боль.

Еще одна вспышка страха пронзила мой разум; Я мог видеть это в глазах своего отражения. Вторгающийся палец начал двигаться внутри меня, поворачиваясь слева направо, а затем втягиваясь внутрь и наружу, медленно трахая мой анус, пока член под ним трахал мою пизду. Волна кульминации, которая поразила меня, перехватила дыхание.

Мои колени начали подгибаться; если бы Уилл не обхватил меня за талию другой рукой и не удержал, я вполне могла бы упасть. Но он держал меня, с его членом в моей пизде, его пальцем в моей прямой кишке и его рукой вокруг моего беременного живота, Уилл держал меня, пока я снова не смог балансировать, а затем вернулся к работе, жестко трахая меня. Мои глаза встретились с глазами моего отражения, когда меня ударила очередная волна оргазма, мое лицо исказилось в кульминации точно так же, как я видела, как искажались лица моих любовников-мужчин, когда они начали эякулировать внутри меня. Я громко завопил; мое отражение беззвучно плакало передо мной.

Мои глаза широко раскрылись; так же как и ее. Мой рот открылся еще шире, мой язык уперся мне в щеку; Пенни до меня сделал то же самое. Затем палец в моей прямой кишке был изъят.

На секунду я почувствовал себя опустошенным и пожелал его возвращения. На долю секунды мне захотелось, чтобы он заменил его своим членом; попробовать добиться анального проникновения нам с мужем так и не удалось. Было ли это его намерением, я никогда не узнаю, потому что, когда я кончила в третий раз, и моя вагина сжалась на его члене настолько сильно, насколько это было возможно, началась собственная кульминация Уилла, и увеличившаяся скорость и сила толчков Уилла загнали все в тупик. такие мысли из головы. Шлеп-шлеп-шлеп-шлеп! "О Боже!" Голос Уилла присоединился к моему в тишине комнаты.

Шлеп-шлеп-шлеп-шлеп! «О да! О да!». Шлеп-шлеп-шлеп-шлеп! «Собираюсь кончить! Собираюсь кончить!». По потере ритма и почти жестокости его толчков я мог сказать, что Уилл сам был на грани оргазма. Через несколько секунд этот удивительный молодой человек собирался наполнить мое тело средних лет спермой.

Спутанные мысли проносились у меня в голове. Я не принимала таблетки, я уже была беременна, это не имело значения! Мы не использовали презерватив, было уже слишком поздно беспокоиться об этом. Любая болезнь, которая была у него, теперь была и у меня! Я отчаянно хотел посмотреть ему в глаза, когда он эякулировал; увидеть выражение лица этого великолепного молодого человека, когда он излил свою наполненную спермой жидкость в тело женщины, достаточно взрослой, чтобы быть его матерью.

Учитывая мое унизительное положение, наклонившись, чтобы взять его член сзади, это было бы невозможно. На мгновение я почувствовал разочарование, но потом вспомнил о зеркале. Если я немного приподниму голову… вот так… может быть, я смогу заглянуть в его глубокие, великолепные глаза. Я толкнула вверх руки и подняла голову, пока мои расфокусированные глаза не смогли сосредоточиться на лице моего нового любовника.

Он был близко; Я приготовился к последним жестоким толчкам, которые, я был уверен, вскоре последуют. Мне не пришлось долго ждать; когда его возбуждение достигло своего пика, Уилл вонзил свой член в мою вагину достаточно сильно, чтобы отбросить меня через столешницу, несмотря на то, что мои руки держались за ее край. Моя голова врезалась в зеркало один раз, дважды, прежде чем я смогла отодвинуться достаточно, чтобы снова поднять взгляд. Но как только мой взгляд остановился на красивом лице Уилла, оно перестало быть красивым. Его глаза широко раскрылись, а затем нахмурились, когда его настигли первые приступы оргазма.

Несмотря на свой внушительный размер, мое влагалище все еще было достаточно узким, чтобы я почувствовала, как головка его члена набухла в последний раз, прежде чем начались короткие резкие удары оргазма мальчика. "Фууууу!" он застонал, когда его член начал пульсировать внутри меня. "Ооооооооооооооооооооооо!".

Мои стоны совпали с его стонами, когда последняя волна оргазма охватила меня за горло и грудь. Напряжение Уилла заметно спало, когда началась его эякуляция, и его тело вылило свой груз в мое. Я смотрел в зеркало, как гротескные гримасы искажали его лицо, как его тело яростно и хаотично врезалось в мое, его пальцы болезненно впивались в мои тощие бедра, его безволосое основание терлось о мои распухшие внешние губы. Его тело корчилось и искривлялось, когда его голова ударяла мою шейку матки, я представлял, как вся эта сперма вытекает из его крошечных губ и омывает розовое кольцо, защищающее моего растущего ребенка. Но ничто такое интенсивное не могло длиться вечно; в конце концов, волны экстатической агонии замедлились, сменившись выражением, приближающимся к облегчению, когда член Уилла начал двигаться медленнее и закончился, оставив только пульсирующий, качающийся член, оставляющий свои последние веревки в моем приветствующем теле.

Хватка Уилла на моих бедрах ослабла, пульсация тоже замедлилась до полной остановки, и, казалось, целую вечность мы смотрели друг на друга в зеркале. Наконец на его юном лице появилась широкая улыбка. Он громко рассмеялся. «Господи Иисусе! Это было хорошо». Его член все еще был в моем теле и не подавал признаков смягчения.

я не мог двигаться; все, что я мог сделать, это стоять там, согнувшись, мое лицо по-прежнему лежало на столешнице. — Ты в порядке, Пенни? — спросил он немного тревожно, его руки теперь гладили мои избитые ягодицы и поясницу. "Я сделал тебе больно?". Я хотел сказать ему, что он только что испытал серию невероятных оргазмов.

Что он только что трахнул меня в грубой подростковой позе, в которой меня не трахали со времен университета; что я все еще не оправился от оргазмов, которые доставило его молодое, подтянутое тело; что он только что напомнил мне, почему я вообще стала хотвайф. Но даже в моем постклиматическом бреду я знала, что не могу сказать ему об этом. Это было бы слишком откровенно для молодого человека, который все еще может представлять опасность для моего брака, моей семьи и моей карьеры. — Я в порядке, — тихо сказал я. «Тебе лучше оставить меня сейчас».

«Что? О, конечно». Уилл освободил свой все еще твердый член от моего тела. Когда он вышел из моего слишком большого влагалища, знакомое и печальное ощущение пустоты после проникновения нахлынуло на меня, и я почувствовал, как слезы начинают формироваться в моих глазах.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — заботливо спросил Уилл, помогая мне встать, моя спина и ноги болели от неудобной позы, в которой происходил наш трах. — Я в порядке, — улыбнулась я. «Я просто старый и жесткий». Он подвел меня к низкой скамье; тот, на который я, должно быть, десятки раз клал свою спортивную сумку. Я села на его твердую поверхность, поморщившись, когда холодное дерево коснулось моей чрезмерно чувствительной вульвы.

Когда я устроился на скользкой поверхности, из громкоговорителей спортклуба раздался телефонный звонок. Уилл с тревогой отреагировал. "Это что?" — спросил я, озадаченный. «Должно быть, это мой менеджер», — ответил он, нахмурившись.

«Если он увидит, что свет все еще включен, а сигнализация не включена, ему будет интересно, что происходит. Я лучше возьму трубку. Минутку».

Мальчик поспешно натянул штаны и исчез в слабом свете охранных фонарей. Я сидел там, одетый только в сандалии на каблуке, мой разум кружился, размышляя о том, что только что произошло, и задаваясь вопросом, что, черт возьми, произойдет сейчас. Если бы мы были в постели, мне захотелось бы свернуться калачиком в его объятиях; чтобы облегчить неизбежную неуверенность после проникновения физической близостью мужчины, который только что оплодотворил меня. Но после ебли этой сырой такой романтический конец был невозможен. Далекая от того, чтобы получить ободряющую привязанность моего любовника, всего через несколько минут после того, как его все еще стоявший член покинул мое тело, я была обнажена и одинока.

Ничего не поделаешь, я понял это, но я усвоил урок о себе и своих потребностях, который я не понял за тридцать с лишним лет активной сексуальной жизни. Раздевалка начала остывать, и я тоже. Пора было двигаться. Я начала собирать свою выброшенную одежду за единицей, а затем начала медленно одеваться.

Все мое тело дрожало от оргазмических толчков, когда я застегивала лифчик на груди; мое возбуждение было настолько полным, что мои соски все еще оставались твердыми. Я подобрала свои трусики с пола, куда они упали, затем пошла в туалет, чтобы вытереть протекающую вульву, прежде чем натянуть их обратно. Когда я сидел на сиденье, чувствуя, как наши объединенные соки вытекают из меня, пока я опорожнял мочевой пузырь, я с отвращением смотрел на помятую одежду.

Они были непригодны для носки; резинка порвалась, они промокли и сильно пахли моими соками. Я скатал их в шар, чтобы положить в свою спортивную сумку. Мой мочевой пузырь освободился, я вытерлась так чисто, как только могла, прежде чем снова выйти из кабинки, вернуться к своему месту и сумке, затем стянуть свое смехотворно короткое летнее платье через голову и разгладить его по бедрам и верхней части бедер. Когда одежда прошла по моим бедрам, я могла видеть, как синяки от крепкой хватки Уилла начинают формироваться, палец за пальцем. У меня будет буквально горстка марок, чтобы показать моему мужу, когда он вернется.

Мое платье неадекватно прикрывало мои тощие бедра, я еще раз с трепетом посмотрела в зеркало. Лицо, приветствовавшее меня, не было симпатичным зрелищем; нечеткий макияж, розовая кожа и растрепанные волосы. Я выглядел таким, каким был; женщина средних лет, которую только что трахнули с перевернутой головой. Я делал все возможное, чтобы исправить самые серьезные повреждения, когда в моей сумке зазвонил собственный телефон. Подумав, что это, вероятно, Пит пытается выяснить, что произошло, я подошел к тому месту, где лежала сумка, вытащил трубку и посмотрел на экран.

«Иззи Мобайл». О Боже! Это было все, что мне было нужно! Если моя дочь звонила так поздно ночью, это могло означать только то, что у нее были новости о ее последних отношениях или, что еще хуже, у нее были проблемы либо с ее нынешним, либо с бывшим парнем. Со спермой мальчика ее возраста, стекающей по внутренней части моего бедра, я просто не могла справиться с этим сейчас, поэтому с черствостью, в которой не должна признаваться ни одна мать, я отклонила звонок и перевела его на голосовую почту.

Если это было важно, она оставляла сообщение, а я слушал позже. Я клала телефон в свою спортивную сумку, когда Уилл вернулся с двумя бутылками спортивного напитка в руках. Он открыл крышку одного и отдал его мне. Я пил глубоко и с благодарностью, как и он сам. «Нужно восполнить потерю жидкости после тренировки», — дерзко усмехнулся он.

Я рассмеялся, несмотря на растущее смущение. «Так вы, тренеры, всегда говорите. Вас долго не было». «Это был мой босс», — подтвердил он. «Он хотел знать, почему будильник не был установлен.

Он отправляет сообщение на его телефон каждый раз, когда ставится на охрану. Я этого не знал. Я сказал, что все еще убираюсь и опаздываю».

— Быстро соображаю, — улыбнулась я. «Потом мне пришлось бегать, выключать свет и готовить сигнализацию. Извини, но нам нужно скорее идти, иначе он заподозрит что-то».

Я посмотрел на парня, который только что устроил такой потрясающий трах и теперь хотел, чтобы мы поскорее покинули место преступления. Несмотря на его высокий рост ", его необыкновенное тело и его четко очерченные мышцы, он казался теперь намного моложе и менее уверенным. Его неуверенность пробудила во мне материнский инстинкт и, несмотря на мое затруднительное положение, еще больше полюбила его для меня.

"Было ли это хорошо для тебя?" В конце концов спросил Уилл "Я был удивлен явной неуверенностью в его голосе. "Не могли бы вы сказать? - смущенно ответил я. - Ну, я думал, что смогу, но…".

"Вы думали, что я притворяюсь?" Он пожал плечами, жажда похвалы была почти осязаема: «Я не притворялся, Уилл. Это было хорошо, даже очень хорошо. Ты талантливый мальчик». Это была не более чем правда. При этих словах и без того внушительное телосложение Уилла, казалось, стало еще мощнее.

чудовищность того, что мы только что сделали. Минуту или две мы сидели в тишине с нашими напитками, два потных, испачканных сексом тела рядом на скамейке. Уилл казался сбитым с толку, а потом взял меня за руку: «Могу ли я увидеть тебя снова?» Я задумался на мгновение, часть моего разума сказала мне, что это безумие, что я больше никогда его не увижу. Другая часть моего разума говорила мне, что отказ может быть неразумным; что этот молодой человек может разрушить остальную часть Пита и мою жизнь, если с ним не будут обращаться очень осторожно. Мое тело, с другой стороны, точно знало, чего оно хотело, и это было почти то же самое.

Моя немолодая вагина хотела снова и снова ощущать внутри себя член молодого человека. Но прежде всего моя совесть говорила мне, что, что бы я ни делала, мне в первую очередь нужно понимание и согласие моего мужа. Не было никакого смысла трахать Уилла, чтобы спасти мою карьеру и семью, только ради того, чтобы мой шаткий брак развалился из-за нарушения хрупкого доверия, которое мы с Питом все еще устанавливали. - Мне нужно подумать об этом, - замялся я. — Значит, это не «нет»? — с нетерпением спросил Уилл.

— Это тоже не «да», — снисходительно улыбнулась я. «Это был небольшой шок, Уилл. Мне нужно немного времени, чтобы все обдумать». — О… хорошо, — неуверенно ответил он.

«Я понимаю. Мне позвонить тебе?». — Подожди несколько дней, — твердо сказал я. «А я позвоню тебе». — Звучит как отсрочка, — нахмурился он, разочарование на его лице было таким по-детски смешным, что я мог бы рассмеяться вслух.

— Тебе придется мне довериться, — сказала я голосом, который звучал слишком по-матерински после того, что мы только что сделали. «Я позвоню, обещаю.». Выпустит меня из клуба через заднюю пожарную лестницу, чтобы мое лицо не попало ни на одну из камер наблюдения.

Мы поцеловались на прощание, как будто мы были друзьями; даже не близкие друзья. Никто из тех, кто нас видел, не догадался бы, что всего несколько минут назад мы были любовниками. Я сидел в машине в темноте, чувство облегчения начало растекаться по моему телу. Я дрожал от интенсивности всей вечерней деятельности и нескольких незначительных оргазмических толчков, но я был доволен.

Пит был прав; когда дело дошло до медных гвоздей, я знал, что делать. Позволить Уиллу трахнуть меня было очевидным выбором, и я сделала этот выбор. Правда, я добавила еще одно имя к растущему числу мужчин, чья сперма вливалась в мое тело и поглощалась им, но, похоже, это сработало, хотя бы на время.

Удивительный трах позволил нам выиграть время и вдобавок доставил массу неожиданного удовольствия. С улыбкой на лице, запятнанном косметикой, я завела двигатель и начала короткую поездку домой, жидкости молодого человека просачивались из моей обнаженной вульвы, сквозь обтягивающее хлопковое платье и на кожаное сиденье автомобиля. «Ты его там трахнул? Там, в клубе?».

Голос Пита по телефону звучал потрясенно, удивленно и более чем пьяно. Было около полуночи, и он, наконец, решил позвонить и узнать, как я. Я не был впечатлен, но утешал себя вторым стаканом совиньон блан, о котором так не советовали. Он позвонил, когда ванна работала; после всех моих усилий в клубе в тот вечер мне нужно было больше, чем просто душ, чтобы смыть и боль в мышцах, и липкое свидетельство моего последнего прелюбодеяния. «Да, Пит.

Точнее, я позволила ему трахнуть себя, но результат был тот же». "Как давно?". «Около часа. Может меньше». «Иисус! Ты уже принял душ?».

«Сейчас я набираю ванну. Ты пьян, Пит?». "Нет… ну, пожалуй, немного…".

«Ты расстроен, что я это сделал? Ты сказал мне сделать все, что мне нужно, чтобы обезопасить нас, помнишь? Я так и сделал. Сейчас уже слишком поздно для раздумий». «Я не сомневаюсь.

Но теперь двое из них знают о… о тебе». Я не могла не заметить, что мой муж гораздо больше заботился о том, чтобы наш тайный образ жизни оставался именно таким, чем то, что его жену, которой более двадцати лет, только что трахнул еще один незнакомый мужчина. Ясно, что он ставил конфиденциальность выше верности; что-то, что я должен был понять, учитывая образ жизни, который мы оба, казалось, все еще хотели. "Я не глупый, Пит," ответил я.

«Я должен был выиграть для нас время. Я должен был дать ему хоть что-то, чтобы он замолчал, пока мы с тобой не обсудим это». Последняя часть не была строго верной. Как только все началось; как только член Уилла был у меня во рту, и мое тело реагировало так мощно, я ни за что не позволила бы вечеру закончиться, не почувствовав его член внутри себя, позволив ему жестко трахнуть меня и, если вообще возможно, почувствовать, как он кончает внутри меня.

Но от рассказа об этом Питу не было никакой пользы, и мне было приятно видеть, что мой незначительный обман, похоже, значительно смягчил его опасения. «Извини. Я знаю, что могу доверять тебе», — наконец признал он, как только я закончил. «Не волнуйтесь. Вам нелегко слышать о неверности вашей жены».

Это тоже была полная и преднамеренная ложь; Я прекрасно знала, какое удовольствие получил мой муж, и настояла на том, чтобы выслушать все до мельчайших подробностей о моей неверности с Дарреном. Я надеялся, что он отнесется к моему последнему траху с Уиллом так же. Я верил, что он будет.

"Это было хорошо? Вам понравилось?" — спросил он после очередной раздражающей паузы. «Вы действительно хотите знать?». — Подожди минутку, — сказал он. На линии послышалось возние и скрип пружин, прежде чем голос Пита вернулся. «Извини.

Я вернулся», — наконец сказал он. "Теперь, это было хорошо?". "Это было очень хорошо.". "Что он делал?".

Так я сказал ему. Медленно и в интимных подробностях я рассказала мужу о каждом шаге своего пути от разгневанной испуганной жены до неверной, оплодотворенной шлюхи. Я особенно подробно остановился на том, как соблазнил меня мой самый молодой и самый последний любовник; как он преодолел мое первоначальное сопротивление; как он целовал меня, раздел меня и трогал меня пальцами так всесторонне. «Господи, Пенни такая чертовски горячая!».

Голос Пита по телефону звучал еще пьянее, но он определенно возбудился. Так что я продолжал; живо и с искренними эмоциями рассказывала моему мужу, как Уилл поставил меня на колени; как я трогал, целовал и ласкал его стоячий член, прежде чем взять его глубоко в рот и сделать лучший минет, на который я был способен. Я рассказал ему, как удивительные ощущения заставили мое тело плакать от смазки, пока оно готовилось к проникновению, которое неизбежно последует. «Он кончил? Он кончил тебе в рот?» — взволнованно спросил Пит. За его голосом я мог слышать странные ритмичные звуки на заднем плане.

"Нет. Он вырвался как раз вовремя. Ты мастурбируешь, Пит?" — спросил я ругающим голосом.

— Продолжай, — настаивал он, игнорируя мой вопрос. Так я и сделал. Четкими, недвусмысленными словами я рассказала своему мужу, которому было более двадцати лет, как мальчик, достаточно молодой, чтобы быть нашим сыном, поставил меня перед зеркалом, наклонил меня, пока мое лицо не оказалось на прилавке, тогда мы оба все еще стояли, я на моих каблуках, он трахал меня сзади до полусмерти.

"Христос!" Пит хмыкнул, ритмичные звуки стали громче и быстрее. Я рассказала мужу, что чувствовал член молодого человека, когда он входил в мою свободную немолодую вагину; как он легко проскользнул в мой хорошо смазанный проход; как он проник глубоко в мое тело, пока его головка не ударила запечатанную шейку матки, за которой рос ребенок Даррена. Я описал, как его молодое, сильное тело сильно и быстро вонзало этот толстый, жесткий шест в мою плоть. Наконец, я рассказал ему, каково это было быстро и свободно достичь оргазма, мои соки текли по обеим нашим ногам.

«Пенни! О, Господи, Пенни!». Я довел свою историю до апогея о том, как Уилл достиг своего апогея; как он сильно ударил меня по ягодицам; как распухла его голова внутри меня, когда пришел конец; как его вершина была достигнута и его напряжение сломлено; как он влил свою юношескую сперму в мое страстное, оргазмирующее тело. И все это наблюдалось и соответствовало моему собственному отражению всего в нескольких дюймах от моего лица. «О Боже, если бы я мог это увидеть», — задыхаясь, сказал мой муж по телефону.

«Где твои трусики?». «До сих пор в моей спортивной сумке». «Сохрани их для меня!». "Пит!".

«Пожалуйста, Пенни!». "Ну ладно.". Мягкий шум на заднем плане становился все громче и быстрее.

"Ты. Все еще течет. Его сперма?" голос моего мужа становился хриплым еще. «Пит, это становится действительно грубым».

«Ты все еще сливаешь его сперму, Пенни?». Я раздвинула ноги, провела пальцами по воспаленной вульве и поднесла их к лицу. На их кончиках и на костяшках пальцев была тонкая пленка липкой слизи.

Моя рука отвратительно пахла спермой и рыбой. «Да, Пит. У меня все еще течет. Она по всей внутренней поверхности бедер».

"Вытри это о свои трусики для меня." «Господи, Пит!». «Пожалуйста, Пенни! Я такая крутая!». «Хорошо. Они воняют сексом, Пит. Они воняют спермой Уилла, моими соками и…».

«О, боже мой… Ааааааа!». По телефону раздался громкий вздох облегчения, который длился несколько секунд, а затем последовала полная тишина моего мужа. «Ты только что кончил, Пит? Ты мастурбировал, когда я тебе все это рассказывал?» — спросил я обвиняюще. «Это было потрясающе», — был весь ответ, который я получил, и тяжелое дыхание.

— Так кажется, — ответил я. Меня тоже охватило чувство облегчения. Если бы Пит действительно мог мастурбировать до оргазма, как я рассказал ему эту историю по телефону, он, конечно, был бы в порядке в реальной жизни, когда мы снова были бы вместе на следующий вечер. — Ты ведь понимаешь, Пит, что я лишь временно подкупил его, — серьезно сказал я.

— Я понимаю, — ответил мой муж, быстро отдышавшись. «Мы еще не в безопасности. Нам все еще нужно найти постоянное решение». «Я тоже это понимаю, но ты же не думаешь, что он собирается поцеловать и сразу рассказать?».

"Я не могу быть уверен, но я так не думаю," признался я. «По сути, он просто хороший парень с непослушным характером». «Кому нравятся мамочки?». «Кому нравятся мамочки», — согласился я. «И вы уверены, что секс — это все, что он хочет? Он вообще не упоминал о деньгах?».

«Он очень расстроился, когда я даже предложил это». Пит замолчал на минуту, прежде чем спросить. «Он оказывал на вас какое-либо давление?». «Ни одного», — ответил я. «Я знаю, что у него есть девушка, так что, по-видимому, он тоже добился своего».

«Пенни! Я никогда раньше не слышал, чтобы ты использовала эту фразу», — отругал Пит. Это было извращенно; мой муж был рад, что меня полубесчувственно трахнул мальчик вдвое моложе меня, но был шокирован тем, что я произнесла одну-единственную грубую фразу. — Извини, — извинился я голосом, который ясно дал понять, что мне совсем не жаль. «Я все еще немного чувствителен после того, как меня так жестко трахнули и столько раз кончили».

Пит предпочел не реагировать на мою преднамеренную насмешку. Это был его способ извиниться. «Вы бы сделали это снова? Если бы вам пришлось тянуть еще какое-то время?» — спросил Пит.

Христос да; в одно мгновение! Я подумал, но не сказал вслух. Вместо этого я осторожно осмелился: «Только если ты не против. Я не хочу заводить еще одну интрижку». Я слышала, как мой муж фыркнул в трубку. «Никто из нас не хочет этого, верно? Но если это необходимо…?».

«Тогда я сделаю все, что нужно, чтобы обезопасить нас», — заверил я его. «Сейчас далеко за полночь, Пит. Мне нужно идти спать.

Я вымотан». "Я не удивлен.". «А мне надо вставать в шесть тридцать». «Я вернусь на дежурство в восемь тридцать», — сказал он мне, все еще дыша в мягких штанах. «Отрывные группы».

Я зевнул и от усталости, и от перспективы такого скучного утра. «Может, сон на нем поможет. Когда ты будешь дома завтра вечером?» Я попросил.

"Около половины седьмого я думаю," ответил он. «Я приготовлю ужин к восьми. Тогда мы сможем поговорить о проблеме». "Хорошо, Пенн. А кровать готова к девяти?" — нахально спросил он.

— Если мы сможем ждать так долго, — сказала я так сексуально, как только могла. «И если вы готовы к этому к тому времени». «Я буду готов к этому, не волнуйтесь», — рассмеялся он. «Тебе лучше быть.

Мои стандарты все время становятся выше». "Ты такая шлюха, Пенни Баркер!" — прорычал он. «И я люблю тебя за это.

Спокойной ночи!». «Я тоже тебя люблю», — ответил я, нажимая красную кнопку на телефоне. Некоторое время я лежал в ванне, чувствуя, как теплая вода смачивает липкие остатки с моего тела, ослабляя боль и напряжение в немолодых мышцах, и гадая, о чем моя дочь хотела поговорить так поздно вечером. Она не оставила голосового сообщения, но оно должно было быть связано с мальчиками, как всегда.

Ее бросил ее новый бойфренд Саймон? Она не казалась достаточно расстроенной, чтобы это было так. Вернулся ли ее старый бойфренд Стив к ней? Это тоже казалось маловероятным. Что бы это ни было, я перезвоню ей утром и узнаю. Я тогда так устал.

Когда я понял, что дважды задремал в ванне, я вытащил себя, вытерся и упал в постель голый. У меня было мало времени, чтобы подумать о своем вечере, прежде чем я провалился в глубокий сон, но я помню, как слова Пита снова и снова крутились у меня в голове. Когда я упала в объятия Морфеуса, держа руки на животе, где ребенок Даррена рос с каждой минутой, я помню, как удивлялась, сколько мужей серьезных, профессиональных женщин в возрасте за пятьдесят называли своих жен шлюхами, прежде чем пожелать им спокойной ночи.

И мне стало интересно, сколько таких женщин заслужили это имя так же сильно, как и я..

Похожие истории